Ведагор - Записки хирурга. роман

Итак, улов распределили между собой и пограничниками. В распоряжении экипажа сейнера оказалось несколько ведер рыбы, из которой самой ценной была, безусловно, кефаль. Несколько крупных ее экземпляров были с икрой и Миша, матрос – моторист, известный специалист по засолке решил обработать эту икру для дальнейшего употребления с пивом. Исаев вместе с матросами почистили около двух ведер кефали. Икра была осторожно извлечена из живота каждой рыбины едиными целыми блоками. Михаил очень щедро просолил ценный полуфабрикат крупной солью и оставил на некоторое время в отдельной посуде. Из остальных частей рыбы надо было сделать шкару и организовать праздничный обед. На камбузе дежуривший в этот день Исаев протопил печку буковыми поленьями и ждал команды специалиста – Михаила. Тот особо не торопился. «Спешка нужна при ловле блох и удалении аппендицита» – добродушно подшучивал он над будущим хирургом. Пока свободные рыбаки увлеченно забивали козла в кают – кампании (она же столовая), Михаил вместе с «коком» промыли рыбу чистой забортной водой и сложили рядками послойно в мармитку. Каждый слой рыбы пересыпался слоями лука, черного перца – горошка, солью и укропом в одному Михаилу известных пропорциях. В самый низ судка шеф – повар бросил пару листиков лавра. После неторопливых приготовлений рыбу осторожно залили пресной водой на 2 – 3 пальца выше ее уровня. С тем, благословясь, Михаил осторожно поставил посудину на раскаленную плиту. Дальнейший процесс не занял много времени: чудесный запах шкары начал распространяться минут через 10 после начала кипения и заставил козлятников собрать костяшки домино – у всех текли слюни. К этому времени подоспела и поставленная ранее картошка в мундирах. Добровольные помощники собрали соленые огурчики, порезали лук, хлеб, сало и выжидательно уставились на бригадира. Капитан решил не жадничать – он выставил пару пузырей столичной. Исаев начал разливать по глубоким тарелкам ароматную шкару. Мягкая уваренная рыба с приправами занимала почти весь объем посудин, на поверхности жидкости плавал прозрачный рыбий жир. Все сели и замерли над дымящимися тарелками, держа в руках стаканы, заполненные наполовину горькой прозрачной влагой. «За удачу» – кратко сказал капитан. Рыбаки, взявшиеся за стаканы жменями сверху, прикоснулись донышками вместе – получился звук, подобный шуму трения гальки на прибое. Все приняли на грудь и начали запивать ароматным бульоном. Продолжения выпивки никакого не предвиделось, и экипаж увлеченно занимался приемом пищи. Разговоров почти не было. Пока вся пища не была уничтожена, слышался только чавканье, шорох рук и стук ложек. Затем Исаев собрал посуду и поставил на стол тарелку с сахаром. На плите закипел крепкий душистый краснодарский чай. Теплый вечер, сытный обед и небольшая убаюкивающая качка располагали к мечтам. У всех было что – то свое: кто строил дом из самана в рыбацком поселке со странным названием Лондон, кто обсуждал проблему приобретения мощного мотоцикла «Урал» с задней скоростью, многие с пониманием рассказывали об уходе за виноградником, изготовлении вина. Разговор постепенно переключился как всегда на женщин и семьи. Исаев внимательно слушал изложение проблем, которые были ему пока внове, а точнее – вовсе незнакомы. Затем то один, то другой рыбаки начали насмешливо спрашивать будущего доктора о своих болезнях, о строении тела, показывали Исаеву грубые руки со шрамами и рубцами, спрашивали совета, как исправить тот или иной дефект. Видно было, что ни один из них даже представить не может себя больным. Они ни о чем не беспокоились и были твердо уверены: в случае болезни любой доктор поможет им. Это само собой разумелось. А как же иначе? Самоотверженный труд на благо государства предполагал бесплатную медицинскую помощь. Попытки курсанта рассказать о способах здоровой жизни встретил насмешку и непонимание. Все пошли спать. Михаил достал икру, положил ее на кусок стекла и покрыл таким же стеклом. Он сказал, что после того как она просохнет, станет янтарно – прозрачной и будет незаменимой при употреблении с пивом. Все спали. Исаев сидел на крышке трюма и смотрел на потухающий закат, метеоритный дождь в ясном звездном небе, перегороженном загадочным млечным путем. На душе было легко и спокойно. Он не мог и предполагать, какая грязная история предстоит ему в ближайшие дни.

Наутро сейнер встал в кильватер группе рыболовецких судов; по рации, сквозь шум атмосферных помех шли активные переговоры. Исаев, нашедший накануне в траве из сети несколько крупных морских коньков, игл и ершей, решил засушить их. Он густо покрыл рыбу солью, особенно тщательно – жабры и выпотрошенные животы. Теперь на сквознячке, через несколько дней, экспонаты высохнут, будут покрыты лаком и станут таинственно светиться фосфоресцирующим светом на стенах и полках квартир однокашников и друзей. А сейчас предстояло заняться отловом дельфинов живьем для нужд дельфинария. Пять МЧСов (Малые Черноморские сейнеры) отплыли ранним августовским утром от причала рыбколхоза в сторону Анапы. На траверсе мыса Малый Утриш впередсмотрящий увидел чёрные спины афалин и белобочек (черноморских дельфинов). Сейнера построились дугой, рыбаки опустили за борт телефоны (металлические трубы) и били об них кувалдами. Широким основанием дуга из сейнеров постепенно прижимала дельфинов к бухточке. Наконец стадо заметалось в окружении. Бригадир на своём баркасе ловко обметал несчастных животных кошельковым неводом. Кошельковый невод – процеживающая рыболовная снасть, как и трал. Это длинное, до 1000—1200 м, сетевое полотно высотой до 15 м, в середине с небольшим мешком. Кошельковым неводом с баркаса, который, описывая дугу в водах залива, огораживает сетью определенное пространство, в которое обычно попадает все содержимое бухточки – кроме придонных рыб. Затем концы кошелькового невода стягивают, закрывая рыбе выход из мешка. Бывалые рыбаки говорили Исаеву за вечерней ухой, что отмечены случаи, когда в такой невод попадало несколько десятков тонн прекрасной черноморской рыбы. Сегодняшний замет пленил дельфинов двух видов – белобочек и афалин, они тревожно носились по кругу.