Анатолий Пчелинцев - Последний бой подполковника Биронта

Именно тогда на базу пришло сообщение из Главного штаба ВМФ, что высокие гости уже в пути. Пожалует не кто иной, как заместитель министра обороны по тылу генерал-полковник Булгаков собственной персоной, вместе со свитой. Командир базы и весь личный состав, едва держась на ногах, ждали заместителя министра на улице около штаба части. Через полчаса из-за поворота показался черный новенький «БМВ», сверкающий синими огнями включенной мигалки, в сопровождении еще двух легковых иномарок. Дежурный по КПП привычно и проворно поднял шлагбаум и, вытянувшись в струнку и приложив руку к пилотке, пропустил машины на территорию базы.

Кавалькада подъехала к штабу, из задней двери первого автомобиля вышел среднего роста мужчина с погонами генерала армии. Таких высоких начальников за всю историю базы там никто никогда и не видывал. Командир части громко скомандовал «Смирно!», хромая, подошел к генералу и начал докладывать. От генерала веяло ледяным холодом презрения.

– Лучше бы ты сгорел, подполковник, – отерев потный лоб кипенно-белым носовым платком, злым голосом процедил сквозь зубы генерал вместо приветствия. Его тусклые глаза, провалившиеся меж щек бледно-серого заплывшего рыхлого лица, готовы были пробуравить Биронта насквозь.

– Что я доложу министру? Что головотяпы безопасность базы не обеспечили?! Так это подсудное дело, за это придется ответить.

– Если виноват, отвечу, – устало ответил командир.

– Что?! – наливаясь кровью, прорычал генерал. – Так ты, подполковник, еще и сомневаешься в своей вине?! Да я тебя…

– Я не боюсь ответственности. Я и смерти-то уже не боюсь, товарищ генерал-полковник, – поморщившись от боли, прохрипел обожженными бронхами Биронт.

– А, вон ты как заговорил! Ответишь – и ты, и все твои офицеры! – обведя злобным взглядом присутствующих, прошипел генерал. – Разболтались, жизни сладкой захотели. Москва рядом, Ока и лес под боком: ягодки, грибочки, рыбалка и все тебе удовольствия. Служи не хочу.

То, что изможденные бессонными ночами и борьбой со стихией офицеры еле держались на ногах, а лицо командира периодически подергивалось от боли, генерал предпочел не замечать. Резко развернувшись, он направился в сторону штаба. Свита двинулась за ним. Биронт на секунду прикрыл глаза – резанула боль, но, взяв себя в руки, пошел следом.

Все собрались в кабинете командира. Сопровождавший генерала полковник смотрел на Биронта отсутствующим взглядом, словно давая понять, что с этого момента судьба его окончательно решена и отныне он никто и ничто. Оскорбления в адрес подполковника сыпались сплошным потоком. Устав выслушивать ругань в свой адрес и в адрес сослуживцев, Биронт, дождавшись случайной паузы, обратился к генералу:

– Разрешите идти тушить пожар?

– Не раз-ре-ша-ю! – по слогам отчеканил взбешенный генерал. – Срочно набери мне начальника районного МЧС.

Набрав на своем мобильном телефоне нужный номер, Биронт передал трубку. Начальник МЧС, едва услышав фразу, что его опять дергают из части, разразился нецензурной бранью и, послав опешившего генерала, который начал покрываться красными пятнами, куда подальше, бросил трубку. Возмущенный подобным обращением со своей высокопоставленной персоной, генерал швырнул трубку на стол и, достав свой мобильник, начал звонить кому-то из вышестоящих.

– Пошел вон отсюда! Чтобы до утра рапорт был у меня, – словно вспомнив о Биронте только сейчас, произнес генерал.

Утром Виктор Иванович и один из матросов с ожогами были доставлены в больницу. Написанный ночью рапорт в это время уже лежал на столе перед генералом армии.

«Начальнику Главного штаба ВМФ

адмиралу Татаринову А. А.

Рапорт

Я, подполковник Биронт Виктор Иванович, командир войсковой части 13180 настоящим докладываю.

В период с 19 по 29 июля 2010 года во вверенной мне части в связи с установившейся пожароопасной обстановкой из-за высокой температуры воздуха мною было принято решение о постоянном (круглосуточном) наблюдении за пожарным состоянием в части и на подходах к ней. Также выставлялись пожарные посты и регулярно проводился дополнительный инструктаж всего личного состава части.

В период с 26 по 29 июля 2010 года я постоянно с периодичностью 2—3 часа (круглосуточно) выходил на внешнюю сторону периметра для того, чтобы контролировать ситуацию.

Продвижение огня в сторону части проходило со стороны железной дороги Москва – Рязань и г. Луховицы. Продвижение огня сдерживали на удалении от внешнего периметра на расстоянии 150—300 метров. В этот период для контроля за обстановкой привлекался весь личный состав части, нештатный пожарный автомобиль и автомобиль для перевозки питьевой воды, а также 14 ранцевых переносных приспособлений для тушения лесного пожара.