Михаил Литвинский: Пожары над страной

– Вибачте 3 3 Извините. , – ответила она и стала копошиться в своей сумке.

Со старшим, Николаем, было проще. Но тревожнее. Он часто замыкался в себе, был под влиянием друзей. В период детства, как и многих его сверстников, национальная идеология мальчика не волновала. «Но все может измениться в один день», – предупреждала Еву мать, наполовину русская, наполовину украинка. А сколько мама пережила! Были поляки, немцы, коммунисты, голодомор… Все прошло.

«Боже мой, моя Украина!» – думала Ева, вглядываясь в типично украинское лицо девушки-служащей. Любовь к родной земле переполняла ее с каждым прожитым годом все больше и больше. Даже потеря любимого человека не сломила. В 2005 году отец двоих ее сыновей в результате аварии под Ивано-Франковском отравился белым фосфором и умер в больнице. Не случись этого, никогда бы она не уехала на заработки в Америку. Рана уже почти зажила. А теперь вот другая: пожар в Украине. Заполыхал Майдан! Мама пишет, что с детьми все хорошо, но она явно чего-то не договаривает. Нужно скорее домой.

«Вот погуляю по Киеву, проведаю Майдан, зайду в Лавру, а вдруг еще висят там мои работы…» Она села в автобус, идущий на ж/д вокзал, где можно было оставить вещи в камере хранения. Уже сидя в автобусе стала рассматривать людей и заметила озабоченность на лицах. Исчезла праздность, все одеты в темное, задумчивы и молчаливы.

Рядом с ней несколько человек на украинском обсуждали события на юго-востоке Украины. Ева ощутила, что это не дом, не ее любимый город Львов с характерным мягким акцентом. Тут еще была Россия, которая незримо присутствовала даже в родном украинском языке.

Железнодорожный вокзал, как в старые добрые времена, был переполнен: все куда-то спешили. «Неужели уже тут начинается Майдан?» – подумала Ева. Помимо милиции было очень много добровольческих патрулей. Еве показалось, что они обращают больше внимания на русскоговорящих, чем на украиноязычных. Какой-то Правый сектор… Национальная гвардия… Все это напоминало ей воинственные немецкие названия из к/ф «Семнадцать мгновений весны». И вот она уже на Крещатике. Такого Ева не ожидала… Разобранная брусчатка, обгоревшее здание в самом центре, обросшие грязью и мусором люди, сидящие среди этой экзотики. Они вроде бы казались своими и, в то же

время, походили на ряженых.

– Пані, заходьте до нас 4 4 Женщина, заходите к нам , – пригласил ее не то мужчина, не то подросток. – Сідайте 5 5 Присаживайтесь , – и налил ей из закопченного чайника с запахом дымка в алюминиевую кружку, напомнившую Еве о бабушкином огородном хозяйстве, крепко заваренного чаю.

«Запахи детства, – подумала Ева. – И это в Киеве, в центре столицы».

– Откуда приехали? – перешел парень на чистый русский.

– Звідкіля? 6 6 Откуда? – задала тот же вопрос ряженая молодая женщина в тельняшке.

«Совсем как комиссарша из повести Серафимовича времен революции», – подумала Ева, и ей стало интересно.

– Мы уважаем людей и языки всех национальностей, которые с нами солидарны. И нам приятно, что вы тут у нас в гостях.

Они оказались ее земляками, из Львова, говорили о своем Майдане, рассказывали о революции, о Небесной сотне, положившей жизни за Украину. Ева внимательно слушала и уже видела эти лица среди своих петриковских подсолнухов и раскрашенных петухов. Вспомнив, что у нее вечером поезд, и ей обязательно еще нужно успеть в Киево-Печерскую лавру, она собралась уже уходить, как вдруг полог палатки распахнулся, и на пороге возник герой-любовник. Ева больше всего боялась таких мужчин. Сразу определила: ее тип. Зеленый камуфляж подчеркивал его стальной характер и выгодно обтягивал атлетическую фигуру.

– Здоровеньки були! 7 7 Желаю здравствовать! – поприветствовал он всех с порога и представился: – Прошу любить и жаловать. Сотник Андрей.

– Горе ты мое луковое! – сказала женщина-комиссар, прожигая Андрея влюбленными глазами. – Какой ты сотник? Ты наш, безлошадный.

Андрей понял, что переход на русский – дань уважения к гостье, которую он сразу оценил, и перешел на смешанную речь.

– Такая добрая жинка, а москалька. Не може бути!

– На Майдане случается всякое. На то он и Майдан, – отметил мужчина-подросток.

– Я пошел в штаб. Там сегодня должна была решиться судьба нашего городка. Если нас снесут, думаю, что гостиницу не предложат. Меня тут уже приспособили: заставили комплектовать новую сотню. Желающих – море. Для вас, пани, медицинская должность есть. А еще лучше, пани-мадам, не хотится ли вам стать моим адьютантом? Вы не представляете, какие нас ждут великие дела! В ближайшее время едем в Одессу. Будем вправлять мозги тамошним сепаратистам.