Зоя Выхристюк - Реальность виртуальности

Глядя на нее, трудно поверить, что эта миниатюрная женщина-подросток обладает мозгами финансового гения. Так считали подружки. Май всегда была при деле, как бы не менялись экономические правила игры в Отечестве. Маленькая, хрупкая, по- девчоночьи нежная была большой загадкой для окружающих – с характером и безграничной верой в поддержку Вселенной. Поняв, что с мужем ошибочка вышла – не тот человек оказался, развернула колесо своей судьбы и взяла исключительно на себя ответственность за жизнь свою и несовершеннолетней дочери. Не проиграла! Сохраняет оптимистичный настрой, излучает радость и еще получает кайф, когда называет свой биологический возраст заигрывающим с ней молодым людям. В отличие от Любаси, Майя сделала возраст предметом своего женского кокетства. Она перманентно где-нибудь учится. Нынче это легко делать дистанционно.

– Да чего там, можно и одного – за десять! – иронично заметила Маруся, потягивая коньячок, его она предпочитала всем остальным спиртным напиткам.

– Нее, одного – это значит продать Ляльку в рабство! Ты же знаешь, как меняется психология купившего. Лучше несколько по миллиону. Пусть конкурируют! Знают, что купили только часть, только строго оплаченное время, а не всю жизнь, – подливала масла в огонь Мира.

– Ну, вы загнули – миллион! – Лялька почти задохнулась от такой цифры и самой возможности «распродажи» ее жизни.

– Ничего подобного. Мой шеф с друзьями пару раз в год ездит на сафари и в иные путешествия. Говорит – для эмоционального обновления. Все оплачивает. Возвращается «обновленным»… Персональный врачеватель печень и все остальное месячишко реабилитирует. И я знаю цену этих гастролей. От разнообразия пейзажей уже устал парень. Едет за обновлением, хочет гармонии с собой и миром. А заканчивается все экстримом с элементами реального риска, обильно политого алкоголем. Пока в путешествие готовится, радость получает больше, чем от самой поездки. Годовой абонемент за возможность общаться с Лялькой – не меньше миллиона. Это же не служба социальной адаптации для мало имущих! Нужны люди, обладающие возможностями, а, значит, и влиянием. Кстати, всем во благо: вернутся к корням своей банальной человечности. Гуманнее станут как работодатели, – не отступала Майя.

– Ну, таких, как твой шеф не так много, – включилась Лейла.

– А нам много и не надо. Ляля – штучка эксклюзивная, дорогого стоит, – Мира ликовала, что ее стеб произвел такой ожив- ляж и все более обрастает элементами безумства, грозящего превратиться в реальность. – И обладателям абонемента ее не должно доставаться много. Деликатесы не жрут ложками!

– Что вы собираетесь продавать? – решила уточнить Ирча, дама прагматичная. Работа обязывает: даром годы службы в Росфиннадзоре не проходят – цифры в столбик и страницы аналитических записок стали для нее интерпретацией происходящего в мире. – За что покупатель будет платить такие деньги? Лялька – это форма, инструмент, если уж на то пошло, услуги. Я хочу понять суть, ее содержание.

Ирча сидела в кресле, закинув ногу за ногу, перебирая рукой бусы. Она, как и Лейла, любила обилие украшений. Умела их носить. Только они у нее в иной, европейской стилистике. «Аксессуары, важны аксессуары!» – ее любимое выражение и жизненное кредо. В брюках по щиколотку, кремовой блузе, элегантных туфлях на невысоком каблуке, она выглядела уверенной в себе женщиной. По крайней мере, могла произвести такое впечатление. Слегка покачивающаяся нога с задравшейся вверх брючиной была каким-то невыразимым аргументом в пользу ее женственности. У Ирчи были тонкие запястья и щиколотки – признак породы. Дама она достаточно высокая, с крутыми бедрами и плоским животом – предметом зависти всего сообщества. Как все-таки внешность и гардероб отражают внутреннюю суть! Зрелой женщины. Изобразить из себя леди – ее хобби, если, конечно, она была в духе и вспоминала об этом. Ирча отхлебнула пару глотков из бокала с шампанским и вопросительно посмотрела на Миру.

– За что? А… за изменения, да, за личностные изменения в каждом из них. Наконец, за возможность открыть какие-то глубоко потаенные черты в себе. Знаешь ли, встреча с собой реальным дорогого стоит, – продолжала Мира. – Человек, он ведь как сосуд с очень сложным наполнением. Часто и не знает, что на дне или в глубине самого себя находится.

– Люди готовы покупать товар или услугу, известную, разрекламированную. Бренды особо котируются. Кто и как узнает о предложении? Не будет же Лялька сама выходить с ценником к своим «мэрам-пэрам», как ты их величаешь, и предлагать себя – это же пошло, – вставила свое замечание Ника, долгое время просто наблюдавшая за ходом этой безумной дискуссии. Ника много лет работала в городской администрации, а в последние пять была заместителем руководителя управления по культуре. Дама практичная, основательная. Не стоит обманываться ее легкомысленной женственностью в стиле подиумной модели зрелых лет. Подруги поражались ее способностью последовательно реализовывать свои жизненные цели. Особенно, когда это касалось гардероба и обустройства быта. Здесь Нике, пожалуй, не было равных. Она могла приглядеть понравившуюся брендовую вещь, ходить по нескольку раз на примерку и, затаившись, как охотник, ждать, когда на нее появится скидка. И получалось! Ника умудрялась не быть мещанкой, но дружить с вещами. Ее мнение о конкурентоспособности услуг в нематериальной сфере заслуживало особого внимания – именно она внедрила в городской культуре, в смысле в учреждениях культуры, систему различных платных услуг.