Владилен Елеонский - Новый Айвенго. Рапира спасает

Мой отец, как и все местные жители, конечно, догадывался обо всём, но что он мог сделать? Явно не хватало организации. Ресурсы и вооружённая сила были на стороне Кторова.

Единственное, что мог отец, – ускорить свадьбу Елены и Вячеслава. Только так, по его мнению, посредством консолидации вокруг новой молодой семьи можно было сплотить здоровые силы общества.

Однако Славик по-прежнему не вызывал у Елены никаких чувств, кроме раздражения. Мой отец, как писал мне в письмах его лучший друг егерь Сафонов, сильно сдал, поседел и совершенно перестал улыбаться.

Масла в огонь подлили слухи о том, что Басов влюбился. Как-то раз он прибыл на оборонный завод по поручению Кторова, там он заключал очередной хитрый договор о поставке телятины с заведующей столовой, ушлой бабой из окружения Кторова, она коптилась у него в бухгалтерии, а затем вдруг неизвестно за какие заслуги пошла на повышение, – рулить заводской столовой.

Елену как раз в тот момент дёрнуло зайти к заведующей по вопросу об организации праздничного обеда для начальника лаборатории. Басов увидел идеально сложенную сотрудницу в лёгком приталенном белоснежном халатике, поймал её взгляд, излучавший шарм, которому, кажется, позавидовала бы даже Катрин Денёв, увидел её ноги, способные разбудить поэта-эротомана в любом мужике, – академике-астрономе, слесаре-сантехнике, наладчике автоматических доильных аппаратов или заместителе губернатора, и, что называется, запал.

Жгучая тягучая страсть была выражена настолько недвусмысленно и откровенно, – вскоре на дачу отца, где по-прежнему жила Елена, подручные Басова привезли целый КАМАЗ настоящих свежих очень пахучих роз, – что отец сразу всё понял.

Теперь Елена не могла спокойно прибыть на работу и убыть с работы. Везде её поджидал шикарный чёрный Мерседес, вежливый вышколенный водитель которого вручал ей манящие в мир сладости охапки дивных роз и, не слушая протесты, сажал в автомобиль, включал кондиционер, музыку и вёз туда, куда она желала.

Елена была не настолько глупа, чтобы не понять, что в один прекрасный день, очередной великолепный Мерседес увезёт её туда, куда ей совершенно не нужно, и взяла больничный лист. Врач, друг отца, пошёл навстречу и обнаружил у неё застарелое воспаление среднего уха, требующее срочного и энергичного лечения.

Я не мог поверить, но мой отец, в самом деле, впал в отчаяние. До сих пор он слыл бойцом, да видно стал сказываться возраст. Папа давно разменял седьмой десяток.

Отец никогда не злоупотреблял спиртным, а здесь вдруг произошло что-то невообразимое, – он стал прикладываться к бутылке. Пил, правда, лишь настоящий армянский коньяк, но факт оставался фактом, – мой отец начал пить!

На фоне беспредела, который устроил Кторов по воле своего безликого и алчного окружения доброй новостью показалось известие о том, что на лесных дорогах, ведших к развлекательному центру «Луч», появились люди в зелёных робах, с зелеными масками на лицах и алыми фригийскими колпаками на головах, перевязанными позолоченными лентами.

Новоявленные борцы за справедливость называли себя Лесными Демонами. Они стали систематически останавливать роскошные автомобили, на которых ехали, предвкушая удовольствие, отнюдь не бедные люди, и беззастенчиво грабили их. Машины они останавливали оригинальным способом – разбивали лобовое стекло металлическими штырями, удивительно метко выпущенными из мощных арбалетов.

Скоро о боевых ребятах пошёл слух. Их смелого предводителя, решившегося пусть на такое, граничащее с криминалом, но всё-таки противостояние Кторову, сельчане мгновенно нарекли Новым Робин Гудом.

Кторов впал в нешуточное раздражение по поводу лесного бандитизма, так он окрестил новое явление на дорогах, и приказал Басову выловить бандитов и «отправить в нежную лазурь», – своеобразное выражение, о смысле которого населению и Лесным Демонам оставалось лишь гадать.

Местные жители, обращаясь к своему неожиданному заступнику, распевали грустную песенку:

– Новаряг, ты, Новаряг, Новый, новый наш варяг, Видишь, сник наш светлый флаг, В жилах страх, и страх в костях!

Обо всём, как я упомянул выше, мне стало известно из писем Сафонова, местного егеря-охотоведа, верного друга отца. В один прекрасный день он прислал письмо, между строк которого я вдруг прочитал отчаянный призыв: «Алексей, срочно приезжай, если тебе, на самом деле, хоть немного дороги отец и Елена!»

Положение, однако, осложнялось тем, что я не мог так просто вернуться. Отец выгнал меня из дома.