Гай Себеус: Как воспитать ребёнка, который станет заботиться о тебе в старости

– Для меня разрушительным может быть понятие «предательство». Лучше расценивать это как «изменение планов». Окружающие, даже те, кого я считаю друзьями, не обязаны заботиться о моих интересах, они имеют право менять планы.

– Близкие и любимые люди имеют право жить, как им нравится. Не надо жить их жизнь за них. Они имеют право ошибаться, делать глупости. Никто не обещал, что они будут меня только радовать. Мои родители любят меня, как умеют и настолько, насколько хотят. Они имеют на это право.

– Мои переживания – только мои. Никому нет дела до моих жалоб. Поэтому нет смысла жевать себя, надо быть сильным, чтобы суметь многое сделать в этом мире. Я буду счастлив, и это даст мне силы!

Мудрому отношению к жизни очень помогает общеизвестная молитва, приписываемая то одному, то другому автору:

«Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я изменить могу,

и дай мне мудрость отличить одно от другого».

Наилучшие слова для обучения ребёнка поведению в стрессовой ситуации, чтобы он не поддался соблазну внешнего локуса контроля!

Разные условия жизни неизбежно проецируются на детях

Принято считать, что у богатых лучшие условия для выращивания детей. Вы можете сожалеть, что у вас недостаточно денег, чтобы дать вашему ребёнку качественное питание, приличную одежду и «достойное» образование.

Но реальная жизнь вдруг возьмёт и развернётся таким непредсказуемым образом, что именно эта «недостаточность» сыграет свою положительную роль!

Если мы пройдёмся по биографиям знаменитостей и богачей, придём к полной растерянности по части создания условий для оптимального развития личности ребёнка.

Оказывается, чтобы стать богатым и знаменитым, вовсе не нужны «оптимальные» условия, типа: тёплый дом, качественная еда, заботливые и понимающие родители.

Н. Паганини, А.С.Пушкин, У. Черчилль, М. Ганди, Ф.Рузвельт, А. Энштейн, З. Фрейд и многие, многие другие, ставшие выдающимися в своих областях, не имели нормального детства. Бедность, семейные дрязги, унижения, физическая ущербность: слепота, глухота, хромота, избыточный вес, невзрачная внешность, дефекты речи – были их уделом.

Становление и успех этим людям обеспечила мощная энергия потребности в компенсации.

Детство моих родителей пришлось на военные годы. Им пришлось испытать и голод, и холод, и равнодушие со стороны таких же голодных и обездоленных. Но из этого трудного детства мои родители вынесли противоположные черты характера.

Я плохо помню своего отца. Он умер, когда мне было 10, от алкогольного отравления.

Но я очень хорошо помню, как придя домой в стельку пьяным, он напрашивался на сочувствие, на понимание.

– Я в детстве от голода …сусликов ел! – рассказывал он мне, обливаясь пьяными слезами. – Знаешь, как надо охотиться на сусликов? Надо взять ведро воды, подкрасться к норке и выплеснуть воду в норку. Они выскочат, а ты не зевай! Хватай их по одному и шеи сворачивай!

Мама пыталась утихомирить его, уложить спать. Ей было стыдно передо мной, перед соседями. Но он бузил назло, распевал дурацкие песни дурацким голосом, кривлялся. Наутро мама умоляла его:

– Брось пить, прошу тебя! Опять ведь с работы выгонят!

– Ты меня не понимаешь! – твердил он. – Если бы ты меня понимала, я бы не пил. У меня было такое трудное детство! Мы голодали. И чтобы выжить, мне приходилось …сусликов есть! Представляешь?

– Представляю. Ты так много раз мне это рассказывал. Но это было давно. Хватит жить с глазами, развёрнутыми назад! – пыталась вразумить его мама. – Моя семья тоже голодала. Но у нас не было даже сусликов. Мы просто пухли с голода…

Отец, в конце концов, упился до смерти.

А мама смогла после этого получить заочно высшее образование, устроиться на достойную работу и поднять меня. Ей было очень трудно, но она никогда не бравировала этим. Просто бралась и делала то, что необходимо.

Почему-то мне особенно запомнилось, как ей приходилось выполнять практическое задание, когда она готовилась к сессии: спиртовать мышей.

Она жутко их боялась и брезговала даже прикасаться. Но делать было нечего, без практической работы диплом не дадут. Сначала она укладывала меня спать, наверное, чтоб не мешал. И я видел из-под одеяла, как, плача, она высвобождала пищащих зверьков из мышеловки и дрожащими руками топила их в банке со спиртом.