Алексей Брайдербик: Избранное. Рассказы и миниатюры

Под его крышей лютует стужа пустоты и бродят тени равнодушия.

В сверкающем ледяном гробу былого похоронены пестрые вихри осколков моей судьбы.

Но я здесь – на пороге родного дома.

Конец моим скитаниям у его дверей.

За ними – начало очередного пути.

Шаг первый, второй и третий —

Я создам новый мир.

На прозрачных лепестках цветов сверкающая слеза цвета крови.

Чужой дом, чужие цветы.

Стеклянный кувшин на столе.

Блестящий узор воспоминаний венчает цветы.

Волны света умирают, распадаются, исчезают.

Навсегда? Без следа? Нет!

Радуга – прах белого света.

Она на столе, на стеблях цветов.

Мои уважение и привязанность – завершение долгой любви.

Белизна холодной пыли на костях из мутного льда зимы.

Медовая роса жизни на ладонях из благоухающих цветов и изумрудных листьев весны.

Лето и осень.

Юность – в цветах.

Зрелость – в плодах.

Смерть – в увядших листьях.

Как страшен конец.

На раскаленном песке лежит флаг.

Союз двух цветов на куске материи.

Он пронзен золоченым трезубцем.

На его острие мерцает пурпурная звезда.

Величие, слава и торжество струятся по трезубцу.

Край неба,

Край земли.

Между ними – суета дней, шелуха обыденности, пыль повседневной рутины.

В их грязно-сером чреве покоятся глянцевые жемчужины моей жизни.

Глотка бездны прошедшего.

Разноцветность и яркость бытия настоящего.

Иллюзорность, размытость сплетенных воедино образов и силуэтов грядущего.

Непрекращающиеся метаморфозы души и тела.

Мы проживаем их все.

У меня дома в шкафу две сумки.

Первая сшита блестящими нитями красивых и добрых слов из шёлка благожелательности и бархата благочестия.

В сумке лежат три булыжника, горсть гальки и несколько углей:

Ничтожность, бесполезность, обман.

Их я раздам людям.

Вторая сумка сшита из терновника истины и мертвенно-бледной кожи горькой двуличности. Изморозь разочарования иглами насквозь пронзает сумку.

Кровь и слезы. Боль и смерь.

Внутри второй сумки – драгоценные камни: бриллианты, алмазы, сапфиры.

Ее содержимое я оставлю себе

И никому о нём не расскажу.

Вверху бессмертие, свобода, недостижимость.

Внизу плоть и кровь.

Справа контрасты мира.

Слева мой дом.

Время остужает память.

Мои воспоминания сохнут, чернеют и опадают, как листья с деревьев.

Звенит ледяными доспехами стужа забвения.

На моих деяниях стоит клеймо «В один конец».

«Прощайте», – кричу я им.

Моя молодость пенится и обжигает паром.

Время убирает излишки пены.

Соперник пара – мускулистый холод времени.

Он вечный победитель.

У меня на шее шнурок с компасом и часами.

На конце стрелки компаса стоит мой дом.

На стрелках часов разложены ожерелья

Из миражей неуверенных попыток,

Из валунов, глины и земли,

Из намеков, отзвуков и приближающихся заморозков.

А что потом?

***

В пепле потерь утопает моя реальность.

Останки прежних обид теперь столь ничтожны.

Мой дом.

В кухне на столе – кусок черствого хлеба.

На хлебе – плесень пушистым клеймом.

Расставание.

Скорбь.

Ночь

Бездна космоса смотрит в сонные глаза мира.

На стёкла окон моего жилища не ложится блеск луны.

Хрустальный небосвод обделен мерцанием величественных звезд.

Ненастье безмолвия вокруг и во мне.

Я – один.

Грусть

В венках из увядших цветов счастья мои дни.

Детская колыбель – теперь приют пустоты и скорби.

Темное помещение.

Тишина.

Осень

Опавшие листья.

Радужные цвета едва уловимой грусти.

В тенях крыльев старости мое существо.

Я всё отчетливее и отчетливее слышу их хлопанье.

Часы

Душа – обитель моей тоски по любви.

Когда дрогнет ее тишина?

Когда от блеска родных глаз зайдется трепетом мое сердце?

Ожидание.

Первое звено объединяет твердь и небеса.

Второе звено связывает плоть и душу.

Третье звено – есть пустота в пустоте и распад в миг распада.

Четвертое звено из металла лежит в ящике моего кухонного стола.

Пятое звено существует только в моем воображении.

Шестое звено – и не звено вовсе, а только название.

Седьмое звено – ничто.