Дарья Матрохина: А завтра – конец…

– Значит, предлагаешь здесь устроиться?

– А что – неплохое место, – он покосился на остатки спирта, но промолчал, – Можем домик построить, там, землю копать, кур завести.

– Я не знаю. Ведь однажды они всё-таки не побоятся подойти. И нам конец.

– Значит, нам конец. Нельзя же всё время прятаться и убегать. К тому же, здесь нет других людей, а это тоже плюс. Никто нас отсюда не выгонит. Место дикое, прямо рядом с ловушкой заражённых. Никто не сунется по доброй воле, а если кто и сунется – сам не рад будет. У нас же есть ружье.

– Значит, останемся здесь…

Им повезло, по крайней мере, там они думали: удалось найти старый советский бункер, и даже открыть дверь. А вот дальше начались проблемы. Шагать в темноту накануне ночи, когда всё вокруг было освещено только луной, им не хотелось. А фонарик категорически отказался работать в таких условиях, на прощание подарив силуэт уходящих вниз ступенек. И их было явно больше пяти.

– Я отказываюсь идти туда один, – заявил Бубен, демонстративно поднимая вверх руку с умершим фонариком, – Даже он испугался.

И, пользуясь тем, что Ника промолчала, с размаху запустил несчастный прибор в ближайшие кусты. Повисла тишина.

– Я что-то не то сделал, да?

– Не то слово. Поднимайся и иди искать.

– Ни за что! Там темно!

– Фонарик – вещь нужная, тем более – на солнечных батарейках. Это, можно сказать, дефицит, а ты его выбросил.

– Но он же всё равно не работает!

– Во-первых, мы не знаем, будет ли он работать. Вполне возможно, что это временное явление, и свет снова появится, едва мы покинем зону аномалии. Во-вторых, даже есть он не начнёт работать, мы сможем использовать его как дубинку, или, на худой конец, разобрать на части.

– То есть, подождать до рассвета мы не можем?

– Если ты думаешь, что темнота – это оправдание, то ты ошибаешься. Я сейчас слишком устала и раздражена, чтобы с тобой спорить, – отрезала девушка и пошла к машине, – Если вернёшься без фонарика, ночевать будешь на травке, а не в машине…

Он возился так долго, что Ника даже начала беспокоиться. Наконец, она не выдержала и открыла дверь. Звуки в ту же секунду стихли. Послышались медленные шаги. Девушка осторожно прикрыла дверь, и достала топор. Если мальчишку съели, нет смысла соблюдать тишину – через три минуты все, кто пришёл в зону аномалии, будут здесь.

Грязная рука вцепилась в край двери. И тут раздался рык…

Возможности человеческого организма неоценимы, но всё же не безграничны. Бубен сидел на железной трубе, а Ника мазала ему щёку йодом. Мальчишка ныл, выворачивался и иногда хныкал. Но на неё это не оказывало никакого эффекта. Она была слишком зла, чтобы кого-то жалеть, тем более, после такого дурацкого случая.

– Я не виноват, я не думал, что всё так обернётся, – в очередной раз проблеял Бубен и жалобно на неё посмотрел, – Я просто хотел подкрасться тихо и напугать. Откуда же я знал, что ты так отреагируешь? Вроде добрая с виду, слабая, а вдарила так, что искры из глаз посыпались.

– Не надо мне тут это в вину ставить. Я защищалась от нападения мертвеца. А тебя вообще убить мало. Надо же было такое придумать!

– Да не придумывал я ничего, это в фильме было, ну… как его… В общем, там зверь убил в кустах человека и подкрался к машине. Постучал в окошко и дождался, чтобы ему открыли. И…

– Что замолк? Что же с ним дальше-то было?

– И получил выстрел в упор из ружья.

– Так, и что же ты вынес из данной истории?

– Нельзя давать тебе ружьё.

– Да ладно! – Ника закрыла баночку и слезла с трубы, – Скажи спасибо, что я не успела топор схватить, а то бы сейчас пришлось копать, точнее – закапывать.

– Спасибо…

Выход из ситуации они всё-таки нашли. Мальчишка, как оказалось, долго копался, потому что нашёл длинную палку и намеревался сделать факел. И, едва вопрос с внезапный нападением был решён (Бубну досталось, а Ника сделала пару глотков воды), они занялись реализацией задачи. Самодельное устройство пахло бензином, низ палки пришлось намочить чтобы сразу не сгорел, а ткань постоянно норовила размотаться, одна главную задачу – дать свет – факел выполнил. Они спустились вниз, преодолев двадцать четыре ступеньки и оказались на перроне. Рядом стоял вагон с мягкими сиденьями, на стене светились часы. Они вообще здесь были единственным, что светится. Остальное было погружено во мрак, который разбавлял только тусклый жёлтый свет от факела в руках Ники. Бубну давать в руки горящую с одного конца палку девушка побоялась. Не вызывал он у неё доверия после последнего инцидента. Вдруг опять решит поиграть и затушит единственный источник света. С одной стороны, она отлично понимала, что подобной глупости в голову к умному мальчишке прийти просто не может, а с другой стороны: не дай бог придёт, они же потом не выберутся отсюда никогда, так и будут бродить по бесконечным тёмным помещениям от стены к стене, судорожно пытаясь найти выход. И даже рассвет им не помог бы, потому что дверь (во избежание казусов) было решено закрыть.