Дарья Матрохина - А завтра – конец…

Она ехала двое суток, не останавливаясь на заправках и не тормозя при виде выходящих на дорогу фигур. Но когда-нибудь это должно было закончиться. На дороге возникло самое желанное здание для любого человека, который готовил себя к зомби-апокалипсису: аптека. И Ника нажала на тормоз, думая, что успеет. Не успела: тёмная фигура метнулась к ней, когда девушка уже заканчивала грузить вторую коробку с лекарствами в багажник. Не придумав ничего лучшего, Ника бросила коробку под ноги и рванула в сторону. Нападающий, бросившись за ней, споткнулся и весь оказался освещён фонарём. У него не было одного глаза и нижней части челюсти, как будто кто-то старался снести его голову с плеч чем-то острым. А, может, и действительно старался, но не преуспел, иначе зомби бы тут не бродил. Она захлопнула дверь и вдавила газ в пол, нажимая на кнопку автоматического закрытия багажника.

– Потрясающая у тебя машина, – раздалось сбоку.

От резкого движения Ники машину повело в сторону, и зомби, бросившийся вперёд, промазал мимо багажника. Но рассматривать неожиданного попутчика девушка не стала. И, только когда в зеркале заднего вида исчезло отражение полуживого тела, слегка повернула голову. На соседнем сиденье расположился мальчишка.

– Ты сидишь на вещах.

– Извини, разбираться что где было некогда.

– Сколько тебе лет?

– А тебе?

– Я первая спросила.

– Маленьким надо уступать.

– Маленький сейчас пешком пойдёт.

– Четырнадцать.

– А мне двадцать четыре.

– Учишься?

– Училась. Год назад. А сейчас работаю.

– Кем?

– Я… А, не важно уже, в принципе! Пить хочешь?

– Да.

– Потерпишь. Питьевую бережём, а для того, чтобы отфильтровать, нужно остановиться.

Мальчишка отвернулся к стеклу и что-то пробурчал.

– Что?

– Да, говорю, грубая ты. Неженственная.

– Если бы я была женственной и нежной, то тебя бы сейчас вон тот зомбак доедал.

– Обязательно язвить?

– Это – защитная реакция.

– Тогда ладно, – и он снова отвернулся к стеклу, – Где остальные?

– Какие остальные?

– Ну, там в бардачке игрушки детские, так что дети должны быть, да и на мать ты не тянешь.

– Это не моя машина.

– Ясно. А чья?

– Они мертвы.

– Ты?

– Их собственная глупость. Пошли в мясной отдел.

– За свежим мясом для растущего организма?

– Да.

– Мои тоже.

– А они не подумали о том, как его хранить?

– Я им говорил, но они не слушали.

– А почему с ними не пошёл?

– Остался охранять холодильник.

– Он такой ценный?

– Он на солнечной батарее.

– А… кстати, ты заметил как они вычисляют своих?

– Неа, мне не до этого было. Выжить бы.

– Плохо.

– Знаю, но выбора особого не было: либо бежать, либо потом на собственном опыте узнать, как они различают своих и чужих. И откуда они вообще взялись?

– Из Москвы.

– До Москвы почти триста километров, как они добрались за час?

– За час? Я еду третьи сутки.

– То есть, ты два дня назад уже знала, что происходит?

– Да.

– И почему всем не рассказала?

– Время – самая ценная вещь на земле теперь. Если бы я задержалась хотя бы на час, могла бы вообще не выбраться. Стоп. А как ты добрался до заправки так далеко от города?

– Ну… Я прибился к семейной паре на машине.

– И где они?

– Они… Они меня высадили.

– Почему?

– Сказали, что еды всем не хватит, ещё меня кормить.

– Вообще здравая мысль.

– Не бросай меня, пожалуйста.

Ника повернулась к мальчишке и начала его рассматривать. Маленький, очень маленький. Один не выживет. Бросать нельзя, чтобы не говорил рациональный мозг. К тому же, неизвестно, сколько будет продолжаться эпидемия…

– Если через четыре года эпидемия не закончиться, я продам тебя тому, кто будет снова разводить здоровых людей.

– Хорошо. Только до этого не бросай меня.

Они ехали почти неделю, на ночь пряча машину по маскировочный тент и стараясь не шуметь. Но оба прекрасно понимали, что рано или поздно им придётся где-то остановиться и осесть. Потому что невозможно вечно бежать. Каждый день они подолгу разговаривали, Ника дважды звонила матери, которая добралась-таки до Иркутска и просила ни в коем случае не приезжать. Почему – непонятно. «Боится, что привезёшь заразу» – пояснил мальчишка. Они обсудили дальнейшие планы, и пришли к выводу: куда бы поехали, покидать территорию страны не будут, и прибиваться к большим группам – тоже. У них слишком много всего редкого, чтобы остаться без него из-за собственной глупости.