Геннадий Коваленко - Неизвестная война. Краткая история боевого пути 10-го Донского казачьего полка генерала Луковкина в Первую мировую войну

Не смотря на то, что война была объявлена, ни каких крупных боевых действий на участке 1 ДКД не велось. Всё ограничивалось высылкой казачьих разъездов для проведения разведки, заканчивавшихся иногда мелкими стычками. Так что в журнале военных действий этого периода, можно найти и такие записи: « … потерь нет, но одна лошадь ранена в копыто ». Разъезды 10 ДКП неоднократно посылались на железную дорогу и доносили об усиленной переброске войск противника к границе. Этим же занимался и Генеральный штаб России.

31 июля 1914 года.10 ДКП около шести часов вечера 31 июля втянулся в небольшой пограничный город Томашов, где сосредотачивалась вся 1 казачья кавалерийская дивизия, и стал квартиро-биваком. Штаб дивизии занял низ большого каменного дома, бывшего до войны собранием и офицерскими квартирами Донского казачьего полка.

1 августа 1914 год.На 1 августа всей русской кавалерии было приказано перейти австро-германскую границу, вторгнуться, возможно, глубже в неприятельскую страну, внести в нее пожар и разорение, помешать мобилизации и сбору лошадей и разрушить пути сообщения. Первый крупный бой 1-й Донской казачьей дивизии под командованием генерал-лейтенанта Кузьмина-Караваева, в состав которой входил 10 ДКП генерала Луковкина, завязался у местечка Белжец и города Любич 1 августа 1914 года. Мало кто знает, что эта небольшая станция, в годы 1 Мировой войны, имело стратегическое значение. Через неё шёл железнодорожный путь из Львова на Краков. И который являлся одной из важнейших артерий, снабжавших австрийские войска вооружением, боеприпасами и продовольствием. Поэтому разрушение подъездных путей, ж. д. мостов и т. д., надолго затруднял снабжение австрийцев всем необходимым.

В боях у Белжеца в районе Томашова (примерно в 6—7 км от последнего), особо отличился и продемонстрировал свое воинское мастерство и храбрость, как сам командир полка П. Н. Краснов, так и весь 10-й Донской казачий генерала Луковкина полк. Полк в составе 3 ½ сотен – 2, 3, 5 сотни и 4 полусотни с 4-мя пулеметами Сотника Дубовского, атаковав в пешем строю при поддержке сотен 15-го полка, выбил из укрепленной позиции у деревни Белжец батальон австрийской пехоты и таможенную стражу. Взял и уничтожил железнодорожную станцию Белжец, а потом дошел до станции Любич, где взорвал однопролетный железный мост и уничтожил все станционные сооружения, самые же местечки Белжец и Любич, казаки сожгли до тла. В этом славном деле особенно отличились Есаул Тюрьморезов и хорунжий Гаврилов с 5-ю сотней, атаковавшие неприятельскую позицию.

Части пограничной стражи и австрийская пехота, не ожидавшие такой дерзости, не смогли оказать им сопротивление и бежали с поля боя, бросая амуницию и оружие. После чего сапёрные команды 10 и 15 ДКП удачно взорвали железнодорожный мост у станции Любич, все станционные сооружения, а сами местечки сожгли. Уже намного позднее, в 1915 году, в цикле статей «Донцы на войне», генерал Краснов, так описывал первое боевое крещение своего полка под Томашовым и Белжецем:

« 1 августа настало жаркое, ясное, безоблачное. На расцвете смолистый запах сосны пропитал воздух. 3 и 6 сотни в составе первого отряда должны были пойти на Пологи. Приказано двигаться средним алюром. По звуку выстрелов определили, что стреляют из карабинов, значит – или конница или финансовая стража.

«А ну, пятую сотню сюда и распустить знамя» – говорит командир энского казачьего полка ординарцу. (Так Краснов зашифровывал 10 Донской казачий полк генерала Луковкина).

В энском полку – обычай, как только бой, снимать со знамени чехол, что бы каждый мог с верой и молитвой обращать свой взор на лик святителя.

Есаул Тюрьморезов с трубачом выдвинулся вперёд. Когда вышли из леса, пули уже не щёлкали, а свистели и били.

«Что вы остановились» – спрашивает командир полка.

«Урядника Иванова убили» – отвечают казаки.

«Оставьте, его подберут и без вас, а сами – в цепь, да живо…».

«Вперёд!» – кричит командир полка. За ним идут трубачи и телефонисты. В густой чаще, среди зарослей и своих-то не видно, не то, что противника. Слева – больше роты австрийцев. Контужены и остались на опушке, не в силах подняться, подъесаул Фетисов и казак Бородин.

Поступила команда к атаке. Сами собой сверкнули грозные шашки в руках у казаков. Ринулись сотни казаков на редут. Большая крутизна и песчаные осыпи покрываются серыми рубахами и алыми ломпасами. Без крика «Ура!», без слов, молча, делают казаки страшное дело рукопашного боя. Встал австриец, защитник редута, против хорунжего, навёл на него винтовку, но не успел выстрелить, как казак его сотни ловким движением выхватил у австрийца винтовку и уложил его на месте. Другой казак, тут же, рядом, уложил соседнего австрийца, то же поднимавшего винтовку, своей шашкой.