Агата София - Серый морок дневного неба. Ad libitum, или От фонаря на коду. Маноромижор (сборник)

Ставишь себе диагноз и предрекаешь течение болезни, так, по крайней мере, тебе кажется, и делаешь непоправимую ошибку. Твоя мнимая «болезнь» тут же начинает в действительности разрушать тебя.

А разве страсть может быть священнее дружбы? Значит, страсть пройдет – дружба останется.

А что-то ты так непоэтично о твоем чувстве к нему? И думаешь ли также в тот момент, когда ты с ним, в тот момент, когда твое тело жаждет его прикосновений?

Возможно, ты решила просто спрятаться за свой этот «диагноз» на случай: «А вдруг ничего из ваших отношений не выйдет». Где ты прячешь истину?

Теперь бы ты сказала, что она в одном из твоих личных комплексов, название которому ты узнаешь позже – «заниженная самооценка». Но тогда ты и не поверила бы в это.

В романах все, что происходит между тобой, Иркой и им, называется любовный треугольник. Вам эта схема не подходит.

У вас, как минимум, многогранник. Да и вообще, разве можно уложить то, что происходит между вами в какую-то схему?

Ты видишь Ирку каждый день в институте. Ты опасаешься ее вопросов, она не может не заметить, что ты изменилась.

Но она молчит, и даже не слушает тебя, когда ты пытаешься оправдать свое легкое маниакальное состояние, видимое всем, кроме нее, какими-то домашними проблемами, детьми…

Будь она повнимательнее, ей бросились бы в глаза заострившиеся черты твоего лица – последствия твоей «болезни», появившаяся «чертовщинка» в твоем взгляде, несвойственная тебе раньше игривая дерзость, с которой ты теперь разговариваешь с представителями противоположного пола – своими однокурсниками, и их безотчетная, почти животная реакция на тебя, когда их чутье улавливает, непонятно каким образом, твою принадлежность кому-то другому, не из их стаи – чужаку.

Но она слепа. Ей не до тебя. Она переживает его исчезновение, и вряд ли правильно реагирует на окружающее ее. Она вся в себе, или в мыслях о нем. У нее только один разговор – о нем. А ты… Ты уже не можешь, как прежде, поддерживать ее фантазии. Но ты ничего не можешь поделать со странным чувством к ней, чувством жалости.

Ты не видишь в ней соперницу, и невольно сочувствуешь свой несчастной подруге, абстрагируясь от действительности ситуации, – а ведь ты и есть причина ее несчастья! Как уживается в тебе эта двойственность?

Думаешь, говоришь сама себе это: «Когда все пройдет, все будет по-прежнему». А когда это пройдет? Какой срок ты отмерила тому, что должно пройти? Нет, нет, ты ничего не отмеряла, и вообще ты не так думаешь, а просто хочешь, что бы все как-то устроилось. Ты не хочешь никому делать больно! Но ты это делаешь, оставаясь милой, все понимающей и верной подругой, и … предательницей.

Ты пытаешься держать баланс между ним, твоими обстоятельствами, Иркой, и ты болезненно варишься в соку собственных противоречий. Тебе не нужен совет. Тебе нужно… Ты и сама не понимаешь, что тебе нужно. Ты живешь со сладкой тайной внутри, и тебя распирает самым глупым образом кому-нибудь доверить ее, конечно, «по секрету».

Зачем? Что ты хочешь получить от этого? Зависть, восхищение, все сразу? Может, осуждение? Этакий оправдательный мазохизм – найти силу во вне тебя, которая наказала бы тебя за совершаемое тобой. Судьба быстренько подсовывает тебе такого человека в виде твоей же однокурсницы, ведь ты нуждаешься – на!

Эта не слепа и страшно заинтригована происходящим. Спустись с небес и вспомни, куда людей заводит досужее любопытство. Но на том безмятежном облаке, где ты обосновалась, таким мелочам не придают значения.

Ты пританцовываешь около зеркала в институтском гардеробе, потому что стоять просто так, ожидая пальто, скучно. Потому что дорога через весь город «к нему» будет быстрой, хоть объективно все как раз наоборот. Потому что, потому что… Однокурсница же стоит рядом и ждет. Тебя, твоих откровений.

Ты настораживаешься.

Разве она о чем-то тебя просит?

Храни свои секреты за семью замками – ей-то что.

Просто она хотела тебе сказать, что в последнее время ты потрясающе выглядишь.

Ничего особенного, ей просто с тобой по дороге сегодня. Сегодняшнее ваше «по дороге» полностью состоит из пустой болтовни на общие темы. Ты не готова доверить ей ничего. На следующий день все твои метания возвращаются снова … а ей снова – «по дороге».

Она приветлива, но сдержанна, и она как раз та самая, с кем ты готова поделиться, кто выслушает тебя не перебивая, не выспрашивая подробностей (впрочем, ты и сама все выложишь). И, конечно же, она именно та, кто будет хранить твою тайну – она уверяет тебя в этом, или просто говорит то, что ты ожидаешь услышать.