Оксана Прохорова - Лабиринт иллюзий

Алиса с удивлением смотрела на Антонину.

– Скажите, чего «ВЫ» боитесь?

– Ничего, просто на улице сейчас холодно и темно, – женщина попыталась исправить ситуацию.

Алиса посмотрела Антонине прямо в глаза.

– Прошу, скажите мне правду? Что у вас происходит? – голос её звучал мягко, и в то же время требовательно.

Антонина молча перебирала в руках угол скатерти, то и дело переводя взгляд от девушки к окну. Было видно, что она не как не может решиться на этот разговор. Алиса терпеливо ждала. Наконец, стряхнув со стола несуществующие крошки, она решилась:

– Все началось три года назад. Поселился, в нашей деревни, мужик один. Откуда он приехал, ни кто не знает. Дали ему в совхозе старый дом, не далеко от монастыря. Люди в начале, сторонились его, присматривались, но со временем, оказалось, мужик простой, работящий. За полгода, дом превратился во дворец, а на огороде у него, что только не росло, все диву давались, мы такого отродясь не видали. Даже арбузы у него вызревали, это в нашем-то климате. Сам хозяин, устроился ветеринаром, чему председатель, да и мы все чрезвычайно обрадовались, ведь скотину лечить не кому было. Бывало, из города по три дня приходилось помощи ждать. Одним словом повезло нам. Работал он, можно сказать на износ, в любое время народ принимал. Денег левых не брал, очень уж животных любил, и они к нему тянулись, чуяли доброе сердце. Да, и не пил он совсем, не чета нашим мужикам. Звали его, Егор. И на вид такой справный, будто князь какой-то, и манеры, и разговор.

Антонина смущенно улыбнулась.

– Девки наши, по нему с ума сходили, да и замужние бабы тайком поглядывали. Любой бы другой на его месте не устоял, тем более мужик одинокий, но он даже не смотрел в их сторону. То ли не нравился ему никто, то ли по какой иной причине, не знаю, – она поправила выбившуюся из под платка прядь.

– Так вот, все шло своим чередом, до одного момента. На кануне Пасхи, в чистый четверг, добрые христиане готовились к празднику: убирали дома, выбрасывали старый хлам, мыли окна, в общем приводили свои дома в порядок, а затем шли вместе со священником наводить порядок в церкви, у нас это уже стало традицией (церковь действовала при монастыре). Было так и в этот раз. Егор отправился с нами, – женщина прервала свой рассказ, жадно глотнув воды из кружки, стоящей на столе.

– Вечер в тот день выдался на удивление тихий и теплый, хотя Пасха в тот год была ранней. Стаи перелетных птиц тянулись с юга в родные края. День заметно прибавился, земля уже оправлялась от зимней спячки, и невидимая кисть Творца раскрашивала ее своим узором. Только в лесу и оврагах кое-где еще лежал снег. Река очнулась от долгого сна, и теперь, сбросив последние ледяные оковы, весело журча и переливаясь на солнце всеми цветами радуги, вырвалась на свободу, – Антонина видимо старалась говорить красиво.

– Мы, собрав все что нужно: грабли, лопаты, ведра, старую ветошь, направились к монастырю. Отец Серафим уже поджидал нас на церковным дворе, а едва завидев, осенил крестным знамением. Служители церкви трудились с самого утра, и плоды их работы не остались в тени. Купол, окошки, колокола, блестели в лучах заходящего солнца. Все пришедшие разбились на группы, в нашей оказался Егор. Отец Серафим некоторое время раздумывал, стоит ли принимать помощь у человека, не имеющего к эти местам прямого отношения (ведь, как я уже говорила, то, что мы делали из года в год, стало чем-то вроде определенного ритуала, неким священным деянием), но поразмыслив решил, что все мы дети Божьи, и ежели человек с добрым сердцем, и чистыми помыслами, предлагает свою помощь, то отказывать ему, было бы не справедливо. Итак, покончив с этим вопросом, он вошел в дверь монастыря, давая нам знак, идти следом. Когда скрипучая дверь за нами закрылась, позвякивая тяжелыми, коваными кольцами, наступила кромешная темнота. Но вскоре глаза стали привыкать, мгла постепенно рассеивалась, стены и предметы приобрели более четкие очертания. Электричества в этой части монастыря не было, узкий длинный коридор освещали свечи, приглядевшись, я увидела, что свет от свечей струится из небольших углублений, вырубленных в каменной стене. Признаться, в этой части монастыря, мне никогда раньше бывать не приходилось.

Алиса слушала внимательно, стараясь ничего не упустить. Антонина говорила прерывистым шепотом, иногда останавливаясь, что бы выпить воды, или оглянуться на запертую дверь. Она заметно нервничала.

– Серафим прекрасно ориентировался в темноте и шел вперед уверенной походкой. Мы двигались друг за другом, придерживаясь за стены (проход был достаточно узкий), ноги то и дело скользили по мокрому полу. Спустя некоторое время, святой отец остановился у лестницы, ведущей вниз, и, повернувшись к нам, произнес: