Татьяна Стафеева - Корпоратив на природе. повесть

Голос звучал так, словно она оправдывалась.

– Не темни, Софка, не поверю! Ты ж ее лучшая подруга!

– Ой, да не ревнуй ты, все будет тип-топ! – ответила Соня с изрядной долей насмешки.

– Причем тут ревность! Я просто беспокоюсь! – парень начал терять терпение.

– Ай ей пять лет? Не пыхти, Андрюшок! Беспокоится он! Вы, мужики, только о себе тужите! – отрезала Оксанкина подруга и отсоединилась.

«Пи-пи-пи,» – звучали ехидные гудки.

«Блин, идиотка,» – проворчал парень. – «Поди, очередной хахаль бросил! Кто станет этакую стервозу терпеть! Наверняка, завидует Оксанке, у нее-то личная жизнь в порядке!»

Несмотря на самоуверения, легче не становилось. Трудно сказать, что больше терзало влюбленного: тревога или подозрения. Пожалуй, и то и другое – в свете некоторых неблагоприятных обстоятельств, открывшихся накануне. Выкурив две сигареты подряд, Андрей снова схватился за мобильник. Не услыхав родного голоска: «Да, Андрюшенька!», дальнобойщик вконец расстроился и лег спать. Долго ворочался, пока усталый организм не сморило сном.

Привиделось поле с мокрой и грязной травой, по которому почему-то бродили белые чайки в синих больничных чунях на мохнатых ногах. Вдалеке тянулась за горизонт полоска леса, серо-голубая от дорожной пыли и еле виднелся силуэт уазика, увязшего всеми четырьмя колесами в трясине.

«Какая холера его туда занесла?» – подумал водитель на границе сна и яви.

Лилия Петровна Панина, супруга водителя «Икаруса» и совладелица частного транспортного предприятия, собирала мужу нехитрую поклажу: полотенце, плавки, воду.

– Пожалуй, я с тобой поеду, – проговорила женщина.

– Не знаю, Лилёк, у них ведь корпоратив на природе! Лишние свидетели ни к чему!

– Да и чёрт с ними! Там монастырь недалеко, сходим, к источнику, искупаемся!

– Что-то раньше тебя не тянуло в святые места! – заметил муж.

– Лучше поздно, чем никогда! – жена поставила на стул пакет с ручками и отвернулась.

– Ты о чём? – насторожился Лев Егорович Панин.

– О душе. Лет-то, слава Богу, немало, не ровен час, помрёшь без покаяния…

Мужчина скривился, словно от касторки:

– Чё мелешь-то! Разве можно буровить такое перед дорогой! Каркуша!

– Ой, да ладно, я же просто так, без задней мысли!

– У тебя, Лилёк, все мысли задние! Хоть бы одна передняя за последние двадцать лет проскочила, – хохотнул супруг.

– На себя посмотри, суеверный ты мой! Не дрейфь, Лёвушка, я с тобой! Пойду, купальник найду! А то с этой адской работой за все лето на природу не выберешься!

– Ничего не попишешь, детям помочь нужно, в недобрый час они в ипотеку вступили, не желают, видите ли, со стариками жить! – ворчал водитель автобуса.

– Ничего, муженек, сдюжим с Божьей помощью! – отозвалась жена уже из комнаты. – Сашка с Вовкой и Анжелой на дачу собираются, чай, мать с собой не звали, не сидеть же мне одной дома, как старой сове!

Речь шла о семье сына.

– Они друзей пригласили, – продолжала женщина, – у них девочка, ровесница Вовика, пусть учится общаться со сверстниками, а то растет бука букой!

– Да уж! Все чахнет за своим чертовым компом, на зомби похож, худой да бледный! Я в его годы с улицы не вылезал, то в футбол, то в догонялки, то в клёк…

– Никогда не понимала, в чем эта ваша тупая игра заключается, – Лилия Петровна сунула сверток с купальником в пакет.

– То чисто пацанская игра, не для девчонок! – гордо произнес Лев Егорович. – Меня никто из дворовых ребят не мог переплюнуть!

– Вспомнил детство золотое! Чемпион мой престарелый! – она ласково погладила мужа по лысине, тот поймал ее руку и поднес к губам:

– Мать, мне с тобой и впрямь веселее будет!

– Давно бы так, а то всё кочевряжишься!

Довольные друг другом, Панины отправились в спальню и, отвернувшись в разные стороны, вскоре сонно засопели. Ветер колыхал занавесь на раскрытом окне, создавая видимость прохлады. Начало лета выдалось на редкость знойным и жарким, эта поездка – приятное и полезное в одном флаконе, подумала Лилия Петровна – не забыть бы утром пластиковые бутылки для святой воды…

Андрей Волохов, едва пробудившись, схватился за телефон. Вдруг, когда он вырубился, Оксанка все-таки звонила… Сама ведь говорила, не уснет спокойно, пока голос его не услышит. В рейсе все-таки, мало ли что. Вон, фуры летят, словно шашки, сброшенные с доски немилосердным щелчком. На обгон идут груженые, рискуют ребята, боятся график нарушить, а то хозяева-упыри все норовят неустойку содрать. Вся трасса усыпана – чего только нет. Перец, баклажаны, арбузы… Как в райских кущах. Но в аду из покореженных машин.