Владимир Данилушкин - Зубило №8. Записки чайника

Гнусин переживает сказанное в лицах, тело его холодеет и погружается в жар. Минут пять не может дыханье поймать. Ладно, наплевать, забыть, пассажирка есть. Симпатичная, молодая. Домчу-ка ее с ветерком! Педаль газа до пола, проносится, а в районе швейной фабрики возникает фигура с жезлом. Опять Отверткин. На радаре 65, а разрешенная скорость 40. Штраф!

Хорошо, хоть девица проявляет деликатность, не зубоскалит. Может быть, даже симпатизирует водителю перед лицом милиции. Преступники у нас всегда выступают в роли мучеников, а в наши дни особенно.

– Это Отверткин, его каждый водила знает, хотят ему памятник установить при жизни. С отверткой в руке.

– Почему это? – вяло интересуется пассажирка. – Почему не с полосатой палкой?

Эх, взяла бы, заткнулась для разнообразия, – думает Гнусин, высаживая девицу у «Уюта». Тут же цепляется другая, постарше, духи у нее погуще, и на лице еле заметный слой пудры, цвета не нашего, не колымского, загара. Мне, говорит, в сбербанк. Успеть бы, обед вот-вот начнется. Что ж, надо сверкнуть всеми гранями водительского бриллианта. Эх, Матвей, и почему тебя тянет красоваться перед слабым полом? Кто бы ответил. Толку с этого гарцевания ноль целых, ноль десятых, лишнюю копейку не срубишь, а вот погубишь ты себя через женский пол, как пить дать.

– Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие штрафы? – спросила Красная Шапочка, когда автоинспектор остановил ее на красный свет. – Это ничего, внучка, зато у нас смертная казнь отменена, а статьи за каннибализм и вовсе нет в уголовном кодексе. – И схрумкал наивную.

Если с Пролетарской на Ленина сворачивать, то ей придется переходить дорогу, размышлял о пассажирке, будто она сестра родная. А что, если пересечь Магаданку за Домом Советов и вдоль речки, там левый поворот на Ленина, прямо к входу в здание банка? Сказано – сделано. Долго пришлось пропускать транспорт, едущий прямо. Наконец, образовалось в потоке машин окошко. Свернул и лихо подкатил, как хотел, к крылечку финансового учреждения, и тут, как из-под земли, возникает вездесущий Отверткин! Предъявите документы, и вся его обычная шарманка. А то, что недавно встречались, его уже не колышет. Он как китайский крестьянин, три урожая в год с одного поля собирает. Что на сей-то раз? Скорость не превышал, это уж точно! Ремень пристегнут. Знаки соблюдал.

А вот и нет. Не заметил знака «левый поворот запрещен» на берегу речки Магаданки. Как в той песенке:

За ошибки что? Надо платить! Раскошеливайся поживее. Хорошо хоть, не жизнью своей! Хорошо, что женщину чужую, красивую, в дорогой одежде и в духах, не угробил! Гнусин почувствовал, как лицо заливает краска. Перед пассажиркой неудобно. А та горазда, выпорхнула, как ни в чем не бывало, не заплатила. Вот бабы! Предательница, иначе не назовешь.

Да, не заладилось сегодня. Не повезет, схлопочешь, не выезжая со двора. На перекрестке Ленина и Пролетарской, знаменитом тем, что там был установлен первый в городе светофор, свернул направо, к «Чайке», затормозил у магазина. Немного постоять, одуматься не мешает. И тут вновь появляется автоинспектор. Велит предъявить документы. На сей раз остановился в неположенном месте, слишком близко от выезда со двора, где приют «Тихая обитель», привечают детей непутевых родителей. И сам почувствовал себя так противно, будто он и есть сирота, его взялись опекать, да вернули, не оправдал ожиданий.

Надо было все-таки ехать к ТЭЦ, – решает Гнусин, но не останавливается, опасаясь не соблюсти дорожный знак движения мысли. Если бы поехал к ТЭЦ, Отверткин туда бы направился. Или нет? Допустим. Но ведь могло случиться иное, ужасное. Нельзя даже назвать это нечто, нельзя вызвать в воображении. Слово притягивает беду! Может быть, силой собственной мысли и накликал Отверткина? Как Федя Безмудров, хотел уйти из гостей по-английски, а ушел по-русски, на четвереньках.

На другой день, когда остыл от своих мрачных переживаний, Матвей Ильич попытался пошутить и назвал минувший день «гонка за инспектором». Посмотрел по телевизору местную криминальную хронику. Господь спас его и уберег от столкновений на перекрестке возле школы-магазина, а также на Якутской-Гагарина.

Невольно представил, как радиатор машины нарастает у правого борта, сминает дверцу, заклинивает, и происходит взрыв бензина. Правда, такие взрывы, как показывают в американских фильмах, случаются крайне редко, но и нескольких поломанных костей человеку хватает для летального исхода от болевого шока.