Олег Ёлшин: Сколько жизней у Чайки

«…Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, – словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли…»

Конечно же, я сразу узнал эти строки. Чехов! Великий Чехов! А она все читала:

«Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно».

Я читал вместе с ней и слышал ее неровное дыхание. Девушка была взволнована, и это волнение передалось мне. Я уже чувствовал, какой восторг переполняет ее душу. Невероятный восторг и одновременно муку. Муку, несравнимую ни с чем. И на мгновение мне стало за нее страшно. А она все читала, не отрывая глаз:

" Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа – это я… я… Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь».

Зачем она в столь раннем возрасте читала эту книгу, я не понимал. Как эта пьеса к ней попала, кто ей ее посоветовал, я не знал. А девушка все читала, стоя посреди улицы, никого не замечая. Вдруг книга выпала из ее рук. Она бросилась и тут же ее подняла. Что удивило, на обложке не осталось ни следа от весенней грязи, которая толстым слоем покрывала тротуар, ни единого пятнышка. К этой книге ничего не прилипало – ее невозможно было запачкать! Чудеса! А девушка уже гневно смотрела на своего обидчика – высокого полного гражданина, который задел ее сумкой на быстром ходу.

– Товарищ, нельзя ли поаккуратнее! – воскликнула она, бережно прижимая книгу к груди, а в ответ услышала:

– Нельзя, гражданка. Чего встала посреди улицы? Тут тебе не библиотека! – и хрипло засмеялся. Потом посмотрел на обложку книги и воскликнул: – «Чайка»! Ха! Все бы вам, барышня, в игры играть. В куклы да бирюльки! Делом нужно заниматься! Делом!

– Я и занимаюсь делом! – с обидой в голосе воскликнула она, но тот ее уже не слышал. Он поднял с земли тяжелую сумку и потащил ее в сторону рынка, который виднелся неподалеку.

– Вы еще обо мне услышите! – прошептала она. Долго стояла и смотрела куда-то вдаль, сосредоточенно размышляя. И снова этот взгляд – гордый, независимый, полный света, огня и пока еще несбывшейся мечты. Потом перевела взгляд на книгу, снова захотела ее раскрыть, но оглядевшись, захлопнула и стремительно помчалась дальше. Она уже забыла обо всем, а ее черные глаза светились счастливыми огоньками. Как она не похожа была на тех, которые шли по этой улице, – снова подумал я. – Она была совсем другая!

Я не уехал из этого города, хотя дела звали меня в дорогу. Ангелу всегда нужен тот, кому нужно помогать. Но, кто достоин такой помощи? Если твои помыслы чисты, а желания истинны и благородны – я окажусь рядом. Я непременно приду, только нужно в это поверить. И тогда все получается. Тогда рождается чудо! Но, творить чудеса способны не все – так устроена жизнь. А, как трудно разыскать такого человека в многоликой, пестрой толпе. Кто же из них достоин? Какая непростая миссия. А эта? Совсем еще ребенок. Сейчас она закончит седьмой класс, через год восьмилетку. Пойдет учиться дальше или работать на фабрику. Потом найдет себе достойного человека, создаст семью, родит ему детей и проживет достойную жизнь. Но, зачем ей я? У нее все получится и без меня. А детские мечты?… Уйдут безвозвратно и останутся в далеком прошлом. Все будет хорошо. Все будет, как у всех…

Но эти глаза! Я давно таких не видел. А за свою долгую жизнь, или не жизнь, а существование, повидал многое. И прекрасно знал, что этот взгляд означает. И тогда я решил здесь ненадолго задержаться.

Глупость? Игра? Неужели на меня так подействовала весна? Сотни, тысячи, миллионы лет я замечал ее, никогда не проходя мимо. И вот она снова явилась, зазвонив радостной капелью в свои колокола. Что же – весна, так весна. А еще эти детские черные глазища, которые смотрят упрямо и светятся непонятным восторгом.

Несколько дней я за ней наблюдал. Смеялся. Уговаривал себя, что все это блажь, случайная встреча, глупость. Пятнадцать лет – что она знает о жизни? Что она может? Чудо? Только великая сила и талант могут его создать. А она… Несколько дней девушка не выпускала книгу из рук, перечитывая снова и снова. Уже знала наизусть большие куски. Шла в школу, выполняла нехитрые обязанности, помогала маме, и снова возвращалась к любимым страницам. А когда оставалась одна – начинала читать вслух. Чего она хотела, было непонятно. Но снова и снова перечитывала, повторяя взрослые слова этих взрослых людей: