Наташа Труш - Котенька и Никулишна

И все же она их любила. И погладить могла, и на руки взять. И вообще подвиг совершала, принимая котят у горожан. Это у нее такой бизнес был, малый! Котят принимала не просто так, а за деньги. Для тех, у кого руки не поднимались утопить новорожденных малышей, ее руки были спасением. Люди были готовы заплатить за свою свободу. Деньги не велики, зато совесть чиста. Катерина Ивановна только просила всех, кто звонил по ее объявлениям, чтоб покормили малышню «мамкиной сиськой» пару недель. Ну, не вытянуть ей было бы слепых котят! Это ведь или вместе с мамкой-кошкой брать весь выводок, или кормить крошек из пипетки. Но два десятка котят из пипетки… Такого даже Катерина Ивановна со всей ее любовью к кошкам не осилила бы. Впрочем…

…Как-то раз сосед по коммуналке дядя Федор, полез в прихожей в «места общего пользования» – в шкаф. Что там пытался найти, он потом не смог вспомнить, но выпал оттуда с грохотом и треском. Катерине, которая выскочила на шум, сосед, заикаясь, сказал, что на него набросилась… мышь!

– В таких случаях принято говорить: «Пить надо меньше!» – Проворчала Катерина и понюхала соседа. Но от дяди Федора ничем плохим не пахло. Как раз наоборот: от него пахло вкусной гречневой кашей с мясом.

– Какое «пить»! Катька, ты сама-то попробуй! Вот там, в углу, у нее, похоже, гнездо! И мышь из него на меня прыгнула! И, знаешь, что… Она там как будто что-то охраняет!

Катерина Ивановна еще раз посмотрела на соседа. С большим сомнением. Но больше принюхиваться не стала, и полезла в шкаф.

Мышь она не нашла. Зато обнаружила гнездо с голыми слепыми мышатами. Катерина не сразу поняла, что там такое живое и теплое в самом углу на старой фуфайке дяди Федора, когда влезла в гнездо рукой.

– Дядь Федь, беда у нас! Тут дети!

– Какие дети? – Не понял сосед.

– Какие-какие? Мышки маленькие! А вот матери-то нет. Напугали мы ее! Надо оставить все, как есть, может, мать и вернется. Только ты тоже потише тут ползай, не шарахайся туда-сюда!

Мышка-мать не появилась ни в этот день, ни на следующий. Напрасно Катерина прислушивалась к тому, что происходит в шкафу. Ничего там не происходило. Только слышно было, как пищали брошенные дети. Увы, в мире живой природы такое случается: если мышка почувствует, что гнездо обнаружено, она может детей не только бросить, но даже съесть. «А, может быть, с ней что-то случилось? Ну, например, закрыли ее в каком-нибудь другом шкафу в соседской коммуналке, куда она унеслась от страха!»

Надо было что-то делать, и Катерина аккуратно выбрала малышей из гнезда. Их было ровно семь! И они были похожи на новорожденных человечьих младенцев: закрытые глазки, розовая кожа, а на лапках – настоящие крошечные пальчики, только не с ноготками, а с коготками. Правда, рассмотреть все это можно было только в очках или через лупу!

У дяди Федора в хозяйстве нашелся старый круглый аквариум, в котором он держал гвозди, шурупы и саморезы, и стеклянная крышка от кастрюли тоже нашлась. В аквариуме было устроено новое гнездо из кусочков газеты и клочков ваты. Вату надергали из рукава фуфайки дяди Федора. В рукаве была дырка. Видимо, ранее ее прогрызла мышка-мать и оттуда же дергала вату для гнезда.

Но лежанка для малышей – это не самое главное. Главное было выкормить детей.

– Катька! Выкинь ты их! – Виновато посоветовал Катерине сосед. – Надо ж, как угораздило-то!

«Выкинь!», – надо ж так сказать!» – Катерина разводила в чашке сухую детскую смесь, которую специально держала для самых мелких котят – случались и такие в ее хозяйстве.

Кормить мышат пришлось каждый час. И ночью тоже… Катерина Ивановна располагалась под настольной лампой, чтоб было и малышам тепло и ей светло. Она доставала их по очереди из гнезда, и капала в рот одну каплю молока из пипетки. Потом массировала пальцем крошечный животик, сквозь тонкую прозрачную кожу которого просвечивали внутренности, и откладывала голого и слепого мышонка в сторону. Сосед дядя Федор, однажды понаблюдавший за процессом кормежки, дал питомцам-грызунам меткое название – выкормыши! И похвалил Катерину:

– Ты, Катька, не только кошачья мать! Ты еще и мышья мать!

Катерине эта мужская похвала была как медаль на грудь. Судьба так распорядилась, что счастье материнства ей не дано было испытать, но через ее руки прошло столько кошачьих детей, что и с мышиным выводком она управлялась легко. А дети все одинаковы, хоть кошкины, хоть мышкины.

Может быть, новорожденных мышей надо было кормить как-то по-другому, но Катерина Ивановна делала это так, как умела. И, наверное, она все делала правильно, так как малыши росли не по дням, а по часам. Из розовых и голеньких они быстро превратились в таких, какими и должны быть мышата – в серебристо-сереньких. У них открылись ушки и глазки, вытянулись хвостики, а дней через десять они шустро прыгали внутри аквариума и пробовали на зуб все, что попадалось на пути.