Елена Федорова - Башмачник по имени Время (сборник)

Он достал из своего рюкзака бутылку темного вина, налил в два металлических стаканчика, протянул Эльзе.

– За вас, Зойлинг!

– С днем рождения, господин Паньоль!

– Марсель, – улыбнулся он. – Марсель.

– За вас, Марсель. С днем рождения! – сказала она. – Пусть исполниться самое заветное ваше желание.

– Благодарю, – нараспев проговорил он, сделал маленький глоток вина. – Пейте, Зойлинг, вино отменное. Оно пахнет корицей, эстрагоном, майораном, базиликом, розмарином, кервелем и липой.

– И немного тмином, – сказала Эльза, сделав глоток тягучего ронского вина.

– Вы правы, – улыбнулся он. Извлек из рюкзака небольшой сырный кругляш, разломил пополам.

– Это волшебный горный сыр Прованс. Есть его нужно только в горах, чтобы ощутить вкус и аромат, чтобы прикоснуться к волшебству. Я хотел съесть его на вершине, сидя в каменных ладонях, но ничуть не жалею, что вкушаю его сидя на крылечке. Дождь, стучащий по деревянной крыше, низкие серые облака, укутавшие нас, придают таинственное очарование происходящему. Я рад, что у меня появился компаньон, с которым я могу разделить трапезу, которого я могу угостить вином, сыром и… – он подмигнул Эльзе, раскрыл свой рюкзак. – И хлебом помп, наполненным добросердечием и благодарностью.

Эльза приняла хлеб из рук Марселя, вдохнула его аромат, прошептала:

– Спасибо вам. Я никогда не пробовала такой хлеб. Сегодня, в самом деле, волшебный день. Самый удивительный день в моей жизни.

– Переломный момент в жизни каждого из нас, – проговорил он, поднимая стаканчик. – За нашу встречу!

– За нашу вершину, – улыбнулась Эльза. Она пригубила вино и негромко запела. Запела ту самую песню, которую пела сидя на вершине Зойлинг.

Марсель с интересом разглядывал бледное, незагорелое лицо Эльзы с грустными серо-зелеными глазами, и думал о том, что не желает расставаться с ней. Ему хотелось, чтобы дождь не прекращался, чтобы не возвращался егерь, чтобы их пребывание здесь продлилось как можно дольше и стало вечностью.

Эльза замолчала, а ее голос еще долго звучал над долиной. Она слушала его, мечтая о том, чтобы очарование сегодняшнего дня не прекращалось. Ей не хотелось думать ни о каких потом. Не хотелось строить никаких планов на будущее. Важна была сиюминутная радость, разлившаяся по всему телу, рвущаяся наружу песней и звонким смехом.

– Меня заставляет петь и смеяться удивительное ронское вино, – подумала Эльза.

– Удивительное ронское вино заставляет меня смеяться и петь, – сказал Марсель, широко улыбаясь.

– Пойте, – разрешила Эльза, рассмеявшись. – Пойте, теперь ваша очередь петь песню Зойлинг.

Он обхватил колени руками, чуть приподнял голову и запел тонким, почти детским голоском. Эльза подалась вперед.

– Удивительно, – прошептала она, когда он закончил свою песню. – Как это у вас получается?

– Модуляция волн, – ответил он, сделав серьезное лицо.

– Модуляция волн, – повторила Эльза. Марсель рассмеялся. Рассмеялся звонко и беззаботно, как мальчишка. Эльза тоже рассмеялась. Ей стало легко. Наступило освобождение от обид и разочарований. Обидные слова превратились в брызги дождя, ложь, окружавшая ее все эти годы, утекла вместе с водой горной реки. Свобода! Освобождение! Эльза выбежала под дождь, принялась кружиться, подставив каплям лицо. Марсель запел новую песню. Его красивый бархатный баритон звучал громко, уверенно. Эльза побежала к реке, опустила руки в воду, прошептала:

– Прочь, прочь все, что мешает, все, что душу держит в плену. Я свободна. Я улетаю в мир любви, в неземную страну, – она поднялась, посмотрела на светлеющее небо, сказала:

– Я могу вас взять с собой, господин Марсель Паньоль, если захотите.

Марсель не слышал ее слов. Он пел песню Зойлинг. Он видел, что небо просветлело, что дождь перестает, что ветер стихает. Он заметил, как заблестели глаза Эльзы, зарумянились ее щеки и губы задрожали. Она что-то говорила, стоя у реки. Она что-то шептала дождю. Она что-то отдавала ветру. Пусть. Потом, если будет нужно, он обо всем узнает. Узнает, если будет нужно…

Он поднялся, скрестил на груди руки, замер, вслушиваясь в отдаленные звуки. Вот прошло, звеня колокольчиками, стадо коров. Птицы запели и затихли. Выглянуло солнце. Уже не обжигающее полуденное, а нежное, закатное, оставляющее розовый отблеск на пепельно-серых облаках.

– Смотрите, Марсель, какое чудо! – воскликнула Эльза, указав на два облачных силуэта, между которыми замер солнечный диск.