Константин Шеметов - Пустые коридоры

«В пустом переулке можно спастись, – записал Ларри. – На час или два, вряд ли больше: переулок не Иисус Христос». Что и к лучшему, добавил он. Добавил – и словно вернулся на землю из далёкого космоса.

Вернувшись на землю, Лоуренс собрался с мыслями и ближе к ночи позвонил Паскалю в Портсмут.

– Слышал про самолёт?

– Слышал.

– Ну и где он? – спросил Ларри.

Паскаль не знал.

Да и откуда ему знать? Мало ли что на уме у пилота. Впрочем, и Ларри явно стебался.

– В другой реальности? – предположил Годен.

Предположил и тут же понял, что не до смеха.

Даже метафорически мысль выглядела пугающе: объект, исчезнувший с радара, вряд ли вернётся.

– Исчез и вряд ли вернётся, – словно прочёл его мысли Лоуренс. – Всё правильно, но не так уж и плохо, – констатировал он.

По мнению Ларри, механизм «пустых коридоров», над которым они с Годеном так увлечённо работали (и всё никак), гораздо сложнее и интересней, чем они до сих пор представляли. Исчезновение малазийского самолёта, оккупация Крыма и «кровавый вторник» натолкнули учёного на одну мысль, и теперь он был поглощён ею: ничто никуда не девается, пока не увидишь мёртвых.

Иными словами, самолёт до сих пор где-то летает, полуостров, как мы знаем, на месте, а убитые на Майдане живы, пока ты не видел их мёртвыми.

– И даже мёртвое тело, – продолжал Стэнли, – мало что значит, если ты не знал человека.

Это как неслышимый диапазон: звука нет, но он есть. Более того, комбинация неслышимых звуков рождает образ, и чем сложней эта комбинация, тем образ более реалистичен.

– Странное ощущение в голове – как ты и писал.

Ларри подтвердил опыты Годена и наконец подобрался к главному – звуки города. Фиксировал ли Паскаль звуки города у дома Диккенса? Занимался ли он ими? (Судя по всему, нет.) Внешние звуки из неслышимого спектра если и не создают эффект «пустых коридоров» непосредственно, то, во всяком случае, играют важнейшую роль – такой была теория Лоуренса.

Идея о «внешних звуках» пришла к Ларри вместе с медийной атакой России на Украину. Ступак-младший вдруг ясно представил себе состояние общества на фоне антиукраинской пропаганды в российских СМИ. Пропаганда почище советской, и ясное дело – эти «внешние звуки» доведут кого хочешь.

Пропаганда и впрямь похожа на фон, согласился Паскаль и задумался. Предположение Ларри выглядело вполне разумным. Годен просмотрел свои записи и кое-что обнаружил. Да, действительно – всякий раз, прослушивая альбом Марка Дауна, он находился в окружении весьма громкого (хотя и привычного уже) шума. В квартире это был шум холодильника, радио, компьютера. Шум дождя, проникающий сквозь открытое окно. Шум ремонта этажом выше, шум унитаза и микроволновой печи. Шума хватало. Не говоря уже о шуме улицы, когда он прогуливался к сухому доку и к дому Диккенса.

У «Диккенса», к примеру, очнувшись от холодного прикосновения к поручням, Паскаль даже удивился обилию шума. Обилию out noise («внешнего шума»), как называл этот шум Ларри и влиянием которого так озаботился. Может, Ларри и прав, но в любом случае надо бы поработать с этим.

Так он и сделал. В последующие несколько дней Годен собирал данные. Честно сказать, собирать не хотелось, но долг обязывал (сам ведь затеял), да и разбираться с данными будет не он (что утешало). Разбираться будет Лоуренс Стэнли из Нью-Йорка (если захочет, и вообще – Паскалю нет никакого дела до мистики).

В Matra Marconi он выписал было широкополосную деку, но тут же отказался от неё (плёнка не пишет необходимых ему частот) и раздобыл компактный анализатор спектра с макбуком. Вполне хипстерский набор: в рюкзаке анализатор (с памятью и микрофоном), в сумке макбук (для отображения и обработки данных). С этими «аксессуарами» Паскаль и вправду выглядел хипстером (но хипстером весьма деятельным и активным). Он шатался по городу и тщательнейшим образом фиксировал окружающие его звуки. Как и планировал, он записал звуки в квартире, звуки, доносящиеся из окна, звуки в пути (от Lake до Milton Road), у сухого дока и звуки у дома Диккенса.

Рюкзак и сумка прочно приклеились к его образу. Десятого марта Годен закончил запись, одиннадцатого выделил и систематизировал треки, а двенадцатого отправил их по электронной почте Ларри. Слушать не стал и вообще мечтал поскорей избавиться от навязчивой темы.

Получив треки «внешнего шума», Ларри сопоставил их с февральскими ощущениями Паскаля, и вот что получилось. Во-первых, чем ближе Паскаль приближался к дому Диккенса, тем интенсивней он перемещался в «пустые коридоры». Во-вторых, по мере его прогулки от Lake Road через Anglesea и вплоть до Gisors звуки неслышимого спектра приобретали всё более гармоничный характер. Иными словами, сочетание этих звуков напоминало мелодию. Некую пьесу в диапазоне инфра – и ультразвуков. В-третьих (и что самое загадочное), ритм неслышимой «пьесе» задавали новости о событиях в Украине. Новости исходили из радиоприёмника в квартире Годена и давали по сути исходный импульс для всей последующей «музыки».