Наташа Труш - Нежная мелодия для Контрабаса

Порадовал Аллу старинный столик: четыре высокие ножки, скрепленные внизу кованой металлической подставкой. А круглая столешница представляла собой сложную конструкцию: будто круглая низкая шкатулка с художественной резьбой по дереву на дне, а сверху – стеклянная крышка, с красиво обработанным, как у дорогого зеркала, краем. А еще самовар, не электрический, а настоящий, который топят сосновыми шишками. С трубой!

– Мам! Какая прелесть! Поставим его на лоджии, трубу выведем на улицу и будем по праздникам и воскресеньям с субботами наслаждаться настоящим чаем!

В неравной борьбе за имущество Татьяна Георгиевна отвоевала чугунный утюг с витой ручкой.

– Мама! Зачем тебе этот утюг?! И как ты собираешься им пользоваться?!

– Алусь, тут все просто: ставишь его на газовую плиту, разогреваешь, и гладь себе на здоровье! – Татьяна Георгиевна погладила утюг с любовью.

– Мам, у меня хороший утюг, и многооперационный!

– А утюгу нужна только одна операция, – возразила мать. – Он должен хорошо гладить. Так вот скажу тебе: сложные кружавчики способен качественно разгладить только вот такой чугунный утюг!

– Мамуль, хорошо бы еще знать, в каком месте у нас с тобой сложные кружавчики! – хихикнула Алла, но утюг все-таки оставила.

С божьей помощью они к позднему вечеру разобрали все коробки и чемоданы. Алла очень обрадовалась четырем ложным венским стульям, жаккардовому коврику с пейзажем и оленями, который помнила с детства, семейным фотографиям в рамках под стеклом, и двум узкогорлым вазам из стекла глубокого болотного цвета. Была еще старинная посуда, красивые ложки, вилки и ножи. И на этом все. Остальное – соседу. Или в помойку!

– Вот так, дочка. Жила-жила я на белом свете, почти шесть десятков лет прожила, а ничего толкового не нажила. И приданого для тебя у меня – ноль! Вот это все, что есть! – Татьяна Георгиевна развела руки в стороны.

– Мама, не думай ты ни о чем таком! Ну, есть же все! А стульям, столику, самовару я очень рада!

– А утюжку? – вполне серьезно спросила мать.

– Ну, и утюжку, конечно! – засмеялась Алла. – Непременно заведу кружавчики и буду их гладить этим чудом!

Они прожили вместе два года в мире и согласии, а потом Татьяна Георгиевна, краснея, сообщила дочери, что выходит замуж и уезжает.

– Замуж? – удивилась Алла. – За кого?!

– Он хороший человек, Алла. Бывший военный врач, работал в Военно-медицинской академии. Очень умный и добрый человек, – Татьяна Георгиевна покраснела. – Мы любим друг друга.

– Мам, но когда ты успела?! – Алла и в самом деле не понимала. Вроде, мать всегда была дома. Ну, порой она звонила кому-то, и уходила с трубкой в свою комнату, и говорила тихо. Алла думала, что б не мешать ей, а оказалось – вот такие тайны мадридского двора! И вечерами мать почти всегда была дома, за исключением тех дней, когда она выбиралась в театр. Но, вроде, туда она ездила с какой-то подругой. – Мамуль, «подружка» – то мужского рода у тебя?!

– Ага! Ты извини, я не знала, как сказать…

– Да, ладно, мам! Я не обижаюсь. Скажи, он не такой, как фермер твой, казахстанский?

Этого маминого «заграничного», считай, мужа Алла не знала и никогда не видела, как, впрочем, и своего отца, который сгинул без вести, не оставив о себе ни фото, ни адреса. Даже фамилию она носила мамину. И вот новость, так новость: у мамы новый муж!

– Ну, что ты?! Их рядом не поставить! Валерий Иванович – удивительный человек. И ты не думай, я его из семьи не увожу. Он уже пятнадцать лет, как вдовый.

– Верю-верю! Последний вопрос: где ты его нашла?

– Так, в парке! Алла, ты чему удивляешься?! Петербург – огромный город. У вас тут выбор – не то, что у нас, на Южном Урале! И приличных мужчин – море! – Татьяна Георгиевна вполне серьезно говорила это. – Я же не просто так удивляюсь, что ты такая молодая и красивая, и одна!

– Ну, вот так получается. С любовью мне не везет. А просто так – не хочу.

– Алусь, а у нас не просто так, – Татьяна Георгиевна просветлела лицом. – У нас – любовь. Я и не думала, что такое может быть…

– Ну, остается порадоваться за вас. Но, извини, без смотрин никуда тебя не отпущу! – Алла погрозила пальцем. – Не дай бог, если мне твоей военврач не понравится!

Военврач Алле понравился. Валерий Иванович Климов был приветливым и разговорчивым, умел слушать и интересно рассказывать. «Маменьке повезло! И я рада за нее! Правда, я опять останусь одна…», – подумала Алла. А вслух сказала:

– Зато у меня теперь будет моя семья, и мне будет к кому ездить в гости! Где вы жить собираетесь?