Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том первый. Рассказы и повести

Случайностей в жизни не бывает. Кто-то считает верной поговорку: «на роду написано» и верит в «рок», в судьбу. А кто-то, наоборот, считает, что «человек свою судьбу делает своими руками». Но, вот, случай свел меня с тем человеком, который непосредственно решил судьбу Михаила Рыбакова.

Михаил Рыбаков умер в реанимации. Его забрали родственники, а я еще неделю ходил с забинтованными руками и ногами по больнице. Когда меня выписали, надо мне было переехать реку Волгу на пароме. И, вот, в порту приволжского городка встретил я грустного и мрачного человека. Он был немного пьян, но не шатался, а вроде как мучился и страдал, все отражалось в его лице, в его поведении, его переполняла какая-то внутренняя энергия. Видно было. Что хочет он с кем-то поделиться своим горем. Я как раз подходил к этому, потому что я не спешил и имел, видимо, вид доброжелательного человека.

В порту была столовая-закусочная, куда я и направился, чтобы перекусить. Высокий и сильный мужик, без лишних слов познакомился со мной, представившись, и начал сразу же рассказывать свою историю. А когда узнал, что я «человек церковный», не только «просто верующий», – он даже обрадовался. И прямо поблагодарил Бога и Божие Провидение, что послал ему Бог именно «священника» – то, что и нужно ему было.

В молдавской деревне святое почитание обрядов христианских сохранялось более, чем во всем Советском Союзе.

И назвали Василия в честь святого Василия Поляномерульского. Поэтому и в Бога Василий верил с малого возраста. Ведь даже день рождения, а по славянскому Православному обычаю – «день Славы», отмечали молдавские крестьяне строго с молитвами и религиозными обрядами.

А Василий стал после школы трактористом, как многие деревенские жители. И приехал он на Волгу работать трактористом, валить лес.

В это время решили в Чувашии построить ГЭС. И большие площади лесов на пологом берегу Волги, в республике Марий Эл, попадали в зону затопления. В Молдавии леса очень мало. А лес в зоне затопления на Волге отдавали бесплатно, все равно под воду ушел бы, когда ГЭС построят в Новочебоксарске. Вот и собрали, наняли, на работу в Молдавии бригаду лесорубов и послали её в Марийскую республику. Василий из Молдавии приехал по найму с бригадой молдаван, как тракторист.

А прорабом, старшим по рубке леса, был местный житель – Михаил Рыбаков, тот самый, который и умер в больнице.

Василий, вскоре, поддался местной самогонке, начал пьянствовать, и работал часто пьяный. На своем тракторе он возил бревна в местные деревни, а рассчитывались местные жители, кроме денег, еще и самогоном. И пьяного Василия увидел прораб. Так они поругались в первый раз, а потом ругались чаще и чаще. Когда же давали зарплату, то за пьянку Василию недодавали часть зарплаты, высчитывали чуть не половину. Конечно, виноват был прораб Миша Рыбаков. Так и подумал, как всегда пьяный Василий.

В тот день он зашел в свой вагончик-бытовку и сидел выпивал с мужиками. Все, быть может, было по-другому, – потому что Василий собирался уехать домой, в Молдавию, хотел уже уволиться. Но пришел к ним прораб и начал ругаться на Василия….

В бытовке стояло ведро с керосином смешанным с бензином, – это было приготовлено для примусов, на которых бригада готовила еду, варили чай.

В процессе ругани дошло до драки. Миша Рыбаков был сильным, и он был трезвый, а Василий – пьяный получал «по зубам». И, вот, в момент, когда Василий упал в прихожей вагончика-бытовки рядом с ведром с керосином, и даже сбил с него фанерку, которым оно было прикрыто, – тут-то и пришла ему дерзкая пьяная мысль: «сожгу гада»….

А прораб уже вышел за дверь и отходил от бытовки. И тут Василий сзади подбежал и надел ведро на голову прорабу, вылив на него весь керосин. «Спички сами подвернулись под руку» – говорил Василий, он тогда пьяный не очень понимал, что делает. Но поджег он прораба и тот вспыхнул как факел….

На крик выбежали и другие рабочие из бригады молдаван. Но потушить сразу горящего человека они не смогли. Василий же будто протрезвел, и, когда понял ужас, который совершил, решил убежать. И он убежал….

Он прятался сначала в лесу несколько дней. Потом переправился на пароме в город, сходил в больницу и узнал, что прораб Миша Рыбаков умер. А теперь бродил он около пристани, ночевал у костров с рыбаками.

«Что я наделал!? Что мне делать? Куда бежать?» – взрослый молодой здоровый мужчина плакал, как малое дитя. Слезы бежали по его небритому, в щетине, лицу…. «Помоги батюшка!» – были его слова ко мне.