Сергей Ильичев: Неопалимые

Никита понимал, что скрываемые высокой травой татарские лазутчики были уже совсем близко, и начал сводить телеги, закрывая брешь.

Подбежавший Савва развернул на себя оторопевшего от неожиданности человека, что белым платком все еще подавал татарам сигнал, и узнал боярина Нехорошева.

– Ты что же делаешь, паскудник! – сказал монах и сильным ударом в грудь свалил боярина с ног.

И отбил себе от удара руку. После чего подошел и рванул боярский кафтан. Пуговицы разлетелись, и посыпались монеты, спрятанные им на груди.

– Иуда! – только и сказал монах, а потом, приподняв изменщика, и вовсе перевернул, вытряс из него золотые монеты, после чего отбросил тело, словно за ненадобностью, на татарскую сторону и стал помогать Никите закрывать проем.

Татарские лазутчики, уже не таясь, в полный рост бежали к проему…

Никита из последних сил пытался сдвинуть телегу, чтобы закрыть опасный проход, но колесо задело за пенек и не давало ему возможности завершить сцепку.

– Савва… помоги… – крикнул он монаху.

Савва быстро подошел к телеге с внутренней стороны крепости, чуть напрягшись, ее приподнял, и та, миновав пенек, закрыла-таки собой проход, а уже затем Никита, оставшийся на стороне неприятеля, быстро полез вверх, чтобы успеть спрятаться за стенами своей крепости.

Именно в этот момент его спину пронзила татарская стрела.

Савва едва успел подхватить боевого соратника на руки.

Подбежавшие стрелки выстрелами из пищалей заставили татарских лазутчиков отойти.

Звуки прозвучавших выстрелов заставили выйти из своих шатров князя Воротынского и Алексея. Они видели, как Савва нес друга в свой шалаш.

Воеводы, также вышедшие из своих палаток, поспешили к стрельцам, чтобы прояснить обстановку, а Алексей побежал к друзьям.

– Никита, только не смей умирать, – обращаясь к другу, просил Алексей, стоя перед ним на коленях и держа Никиту за руку. – Помнишь, я сказал тебе, что не вечно быть тебе моим холопом… Я тебе тогда обещал дать свободу… Ты слышишь меня, ты свободен, Никита, ты свободный человек.

– Свободный… – промолвил Никита. – За это и умереть сладко… Еще хотел тебя просить… Мария!

– Я знаю…

– Ты береги ее… – промолвил и умиротворенно закрыл глаза.

Великан Савва с трудом сдерживал слезы.

Уже в шатре Алексей и князь Воротынский продолжили начатый разговор.

– Ты считаешь, что лазутчики шли за Дивей-мурзой? – спросил князь

– Несомненно! – ответил Алексей. – Нужно поставить палатку у них на виду и выставить усиленную охрану. Пусть считают, что их главнокомандующий все еще в крепости.

– Думаешь, что нужно ждать новых гостей? – озабоченно спросил князь.

– Обязательно, – уверенно отвечал Алеша. – Хан Девлет-Гирей, насколько я знаю, шага без своего военачальника не делал.

– Ты знаешь, кто за ним придет?

– Думаю, что догадываюсь…

В это время в шатер князя Воротынского вошел воевода Шереметев.

– Дозволь обратиться, князь, – сказал он.

– Говори! – ответил Воротынский.

– Татары в сотне метров от крепости врыли столб и привязали к нему кого-то из наших.

Уже с высоты крепостной стены князь Воротынский узнал русского посла в Бахчисарае.

– Это Афанасий Нагой, наш посол… – промолвил Воротынский.

– Может быть, они хотят обменять его на Дивей-мурзу? – спросил воевода.

– Хотели бы обменять, прислали бы посольство… – сказал Алексей.

– И то верно. Что будем делать? – снова спросил воевода Воротынского.

– Пусть крест несет свой до конца. Не смог предупредить царя о том, что за его спиной поляки с турками страну нашу делили… Хотя… мы можем сами предложить обмен Нагого на мурзу.

– Не понял, князь, я твоей задумки, – склоняя голову, произнес воевода Шереметев.

– Докажем этим, что мурза у нас… – ответил ему Алексей. – И выиграем время, которое нам так необходимо.

– А кто пойдет к татарам с предложеньем? – спросил воевода.

– Стрелу пустите в этот самый столб с запиской, – сказал Алексей. – Они поймут.

В это время в шатре Девлет-Гирея находился его лучший воин Уру – тот самый, что был при их первой встрече в золотом облачении. Теперь на нем был надет стрелецкий кафтан.

Для доверительной беседы с ним великий хан даже поднялся с подушек. В руках у хана были записка и стрела.

– Они со мною в кошки-мышки, не иначе, сыграть решили. Хотят, чтобы поверил, что на посла они Дивей-мурзу сменяют… А ты в кафтане на русича зело похож… Лишь волосы слегка убрать, а так похож… – говорил Девлет-Гирей, осматривая своего воина со всех сторон. – Мне нужна твоя помощь, Уру… Я, как ты понимаешь, не могу без своего главнокомандующего идти дальше…