Марина Бойкова-Гальяни: Проспект на Невском: 22 автора, которых нужно знать (сборник рассказов)

– Эй, очнись, подруга!

Она открыла глаза: перед ее носом маячил полиэтиленовый пакет.

– Как думаешь, что в нем? Деньги?

Стелла кивнула.

– Проверим!

Громила развернул пакет и высыпал на стол драгоценности. Стелла восхищенно пискнула. Тот ссыпал находку в свой пакет и уложил в сумку-трансформер. Почесал затылок:

– Кажется, все… кухня, комната, туалет. Кухня, комната, кухня. Так-так, но не совсем. Дурак! Стенной холодильник, вот балда!

Вышел на кухню, и через пару минут Стелла услышала торжествующий возглас. Обрадовалась.

Преступник вошел, постоял с минуту около девушки:

– Ладно, сиди не рыпайся.

Положил маленькую книжечку в сумку, двинулся к входной двери и замер, прислушиваясь.

Резко позвонили в квартиру, еще, еще. Стелла задрожала, потом в душе девушки родилась надежда.

– Отец на работе, без толку названивать.

– Черт, и как я о ключе не вспомнила?

– Ладно, что толку воду в ступе толочь. Придется возвращаться за ключом.

Громила облегченно вздохнул. Хлопнула дверца лифта. Бандит перекрестился. Немного переждал, отворил дверь ключом, взятым в штанах мертвого приятеля, и ушел, закрыв Стеллу наедине с покойниками. Она заскулила, как собака на привязи, и едва не обмочилась.

Оставалось ждать возвращения людей. Девушка задремала.

Спустя час или чуть больше громыхнул дверью лифт. Стелла очнулась и услышала, как в замке повернули ключ. Кто-то прошел в кухню:

– Мама! – звук падающего тела.

– Роман! Дочка, очнись!

Шаги. Немолодая женщина вбежала в комнату, где привязанная к стулу, мычала девушка. Визг хлестнул Стеллу, девушка умоляюще возвела глаза вверх. Но ее вовсе не торопились отвязывать.

– Мама! – на пороге появилась юная особа.

– Гуля, не входи!

Но было поздно. Едва вступив на порог, невинное создание вскрикнуло едва слышно и упало в обморок рядом с трупом вора. Мать грозно воззрилась на Стеллу, потом присела на корточки возле дочери:

– Доченька, милая, – похлопала по щекам. – Телефон!

Стелла наблюдала за происходящим. Мать повторила ее, Стелы, действия, потянув за шнур. Дочка, тем временем очнулась, увидела труп и лужицу крови, снова потеряла сознание.

Мать прошла в ванную, вернулась с мокрым полотенцем, приложила ко лбу дочки. Та открыла глаза:

– Мама?

– Гуля, телефон не работает, нужна твоя помощь. Не смотри по сторонам, иди на улицу до первого автомата: ноль два! Запомнила? Ноль два!

– Милиция?

– Да. Скажи, в квартире два трупа. Только не падай! Два трупа. И связанная девушка!

Стелла истерично завыла, кивая головой, застучала пяткой в пол.

– Тихо! – велела женщина. – Приедет милиция, сами решат, что делать.

Она помогла дочери встать, проводила под руку за дверь.

Прошло минут пять-семь. Дверь открылась, будто по мановению волшебной палочки, и вошел мужчина.

– Митя? Ты что делаешь здесь?

– Отец сказал забрать сберкнижку на предъявителя. На двадцать тысяч! А это что? – уставился на Стеллу.

– Нас опередили! – Женщина показала пальцем на покойного вора.

– Кто это?

– Гуля звонит в милицию. Они разберутся.

– А деньги?

– До приезда милиции ничего не трогать! Понял, сынок?

– Бля! Мне долг отдать, кровь из носу! Где Батискаф?

– Отец мертв. – Женщина поднесла руку к горлу, преодолевая спазм. – Там! В кухне!

– Я все-таки пороюсь!

– Нет, я сказала! У меня тоже очередь на машину горит. Ромка десять тысяч в тайном месте для меня оставил.

– Глупо! Мы родственники! Имеем право!

– Так. А почему это тебе двадцать?

– Не отдам долг, счетчик включат, понятно? День – пятихатка! Усекла, маман?

– Сам виноват! Не играй! – Она помолчала, соображая. – Это что ж получается, тебе все, а твоей сестре – ничего? Врешь, Митька! Папка дочь не обидит. А насчет тебя он говаривал: – Не давай, мать, денег Митьке! Это все равно, как в унитаз спустить. Вот что говорил твой батька.

– Постыдись, тело бати еще не остыло, а ты уже о деньгах печешься. Знал отец, когда разводился, что алчную бабу пригрел. Эх, мать!

Вернулась Гуля, бледная, губы дрожат.

– Едет милиция!

– Лапонька, хочешь, на лавочке у подъезда посиди.

– Ничего, мамочка, больше не потеряю сознания. Мить, ты когда приехал?

– Только что. Отец денег обещал, двадцать тысяч.

– А где они лежат?

– Не успел сказать. А мама мешает смотреть. Говорит, милицию ждать.

– Странно, сынок, батя обещал денег, а где спрятал, не говорил.

– Не успел.

– Мам, пусть Митька пороется.