Александр Асмолов - Ключи от дома (сборник)

– Кэп оказался самым понятливым – разъяснил, в чём беда.

– Хирург наш портовый извинялся, что, мол, так только можно его ногу собрать.

– Представляешь, голубая мечта детства висит над койкой, а кататься теперь нельзя.

– Ну и чем дело кончилось?

– Он взятку предложил.

– Кот?

– Он главврачу пообещал до конца дней своих ремонтировать всю технику в больнице, и тот привез московского светилу для операции.

– Сделали лучше, чем было.

– Ну, поэтому он и кататься научился.

– Ноги-то теперь другие.

– Балаболы…

– Нет, это надо было видеть. Мы спускали Кота на воду под оркестр.

– И флажками фарватер обозначили, чтобы ненароком кого не зацепил.

– Ты же знаешь, теперь флот хлипкий пошел.

– Долго обсуждали, сколько буксиров брать: вдруг один не вытянет.

– Запрягли тройку!

– А какой был бурун…

– У пирса «Дружба» стояла, её так волной рвануло, что кнехты погнулись.

– Но как летел Кот…

– Погранцы тревогу сыграли, думали: натовский десант в порту.

– Так что, – давясь от смеха спрашиваю я, – свершилось чудо, Кот?

– Ну, пошли мы на водную станцию, начинает Кот, но его тут же перебивают.

– На – водочную…

– А там катерок дали. Детский какой-то.

– Он тарахтит, а Кота из воды вытянуть не может.

– Кот покопался в моторе полчаса, и теперь этот катерок…

– Как птица…

– А без Кота за кормой он просто взлетает.

– Теперь Кот почетный гость водной станции.

– И старший механик сборной города.

– Так он и в показательных теперь будет выступать?

– В качестве волнолома…

Несмотря на все насмешки, Кот выглядел абсолютно счастливым человеком. Наверное, нужно очень долго вынашивать какую-то бредовую мечту, чтобы однажды она свершилась, доказав, что невозможного нет.

– А ты знаешь, что Ленон стал броненосцем? – закидывают меня новым вопросом.

– Титаником.

– Он экранирует свои мысли от инопланетян. Речь идею о Лёнчике, единственным представителем интеллигенции в нашей команде: мама – преподаватель английского, папа – истории. Они работали в нашей школе, поэтому получили квартиру в портовом доме. Его бойкий язычок часто не давал покоя многим и был причиной для стычек между компаниями. Если бы не круглые очки и тщедушное телосложение, он был бы кумиром девчонок. Кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы однажды до нас не докатились песни «Битлз» и открытие, что Лёнчик похож на одного из них. Так или иначе, но он первым стал переводить нам их песни и петь их сам. Как-то очень естественно за ним закрепилось это прозвище, а в нашей компании появилась гитара. Целыми вечерами мы распевали любимые песни, и Ленон навсегда остался с нами. Он огорчил родителей, не пойдя по их стопам. Играл по ресторанам в маленьких оркестрах и приторговывал пластинками, привезенными из-за бугра. Виниловые диски с записями зарубежных звезд были очень популярны и стоили немалых денег. На свою зарплату родители Ленона смогли бы купить одну-две таких пластинки, а он в школьном портфеле частенько носил по несколько штук. Иногда его торговые операции проходили успешно, и он гордо оплачивал наш совместный поход в кафе, бывало и так, что мы собирали последнее, чтобы помочь отдать ему долги. В отличие от наших семей, он был единственным у родителей, и те не могли с ним справиться, но к нашей компании он прикипел душой, и ему многое прощалось. Очень рано у него появился классный проигрыватель и магнитофон. Это позволяло Ленону не только приторговывать записями, но и слушать оригиналы песен, а не десятые копии. А пел он действительно здорово – мы, затаив дыхание, слушали, как он «один в один» копировал своего кумира.

У него была одна особенность – после второй рюмки водки «крышу сносило напрочь». Ленон ничего не помнил и становился агрессивным. Только Кэп мог задавить его в своих железных объятьях, несмотря на тщедушное телосложение нашего барда. Какой дух бунтовал в нем или это была наследственность, мы не вдавались в такие детали, но следили, чтобы Ленон кроме кружки пива с нами ничего себе больше не позволял. В периоды активизации борьбы с фарцовщиками Ленон ходил матросом на каботажных судах, но потом бросал, и опять брался за своё. Несколько раз он женился, но каждый раз все кончалось тем, что жены просили родителей забрать такого мужа от греха подальше. Мы давно стали для него семьей, и он возвращался к нам, потрепанный и бездомный, зализывать раны. Давно умерли его родители, бывшие жены сторонились, и он знал, что только мы всегда приютим его и обогреем. Он прощал нам колкие насмешки, а мы – все его выходки. Он был нашим братом. Из всех его многочисленных законных и незаконных отпрысков лишь первая дочь поддерживала с Леноном нежные отношения. Много лет эта трогательная любовь согревала его в тяжких испытаниях. Иногда казалось, что он живет только для Анжелочки и только её проблемами. Конечно, во многом Ленон был виноват сам, но всегда было искренне жаль этого неглупого и очень душевного человека. Пробовал он и торговлей заниматься, потому что наизусть помнил все товары и цены ведущих производителей европейской одежды. Это был ходячий справочник многих домов моделей. В любое время суток у него можно было узнать, кто был автором какой-нибудь модели джинсов, и сколько они стоят в Милане, Париже, Одессе или Москве. Но торгашом нужно родиться, а он по сути своей был поэт.