Юрий Мудренко - Хроники нестроевой подготовки

Для Юры подобные баталии были самым настоящим открытием, подлинным откровением и полнейшей неожиданностью, потому что на танцевальных вечерах в Суворовском училище драк, конечно же, не было. Там играла музыка, кавалеры приглашали дам, знакомились, танцевали, и отношений никто не выяснял, тем более таким способом. Короче говоря, прецедентов на лютые разборки стенка на стенку и соревнований по художественному мордобою с возможными тяжёлыми последствиями никто не устраивал. Поэтому когда в сторону, где находился Юра, с улюлюканьем побежала разгорячённая толпа, юноша поначалу растерялся, и было отчего: те, кто бежали к нему, явно не брататься собирались. Ближе всех к Юре оказался какой-то парень в расклешённых джинсах, синих кедах и рубашке с закатанными по локоть рукавами.

– А! Козёл! – выкрикнул нападавший и сходу попытался пнуть Юру ногой в живот.

Юрка инстинктивно уклонился от удара в сторону и, захватив рукой ногу противника прямо под пяткой, дёрнул её вверх что было сил. Парень по инерции пролетел вверх и немного вперёд и шлёпнулся спиной, а затем ударился затылком о деревянный настил танцплощадки.

– Твою мать! – закричал он, корчась на земле от боли.

– Нормально, чувак! – крикнул Юре кто-то в ухо. – Дай я!

С этими словами кулак соседа врезался в физиономию очередного нападавшего, а потому из разбитого носа мальчишки пошла кровь, и он, схватившись обеими руками за лицо, тут же присел на корточки.

– Пусти! – этот крик привлёк внимание всех дерущихся.

Один из мальчишек решил изобразить нечто умопомрачительное из техники рукопашного боя и разогнался для прыжка. Только вот удар ногой в прыжке с разбегу у него не получился, а его полёт скорее напоминал финт «ножницы», который используют начинающие прыгуны в высоту, чтобы преодолеть установленную планку. Приземление тоже было неудачным: опорная нога скользнула вперёд, и парень упал прямо под ноги торжествующего неприятеля. Потом беснующаяся толпа, воодушевлённая красочным падением ненавистного врага, с упоением его топтала, пока не подоспела помощь. А потом этот акробат, весь в синяках, ссадинах и кровоподтёках, рассказывал собравшимся вокруг него барышням, как он в одиночку прославил гордое имя «Слобода», расправившись с целой толпой ненавистных центровиков, и как те с позором бежали, испугавшись его звериных прыжков и отточенных до автоматизма ударов ногами. А позже он гордо шёл по городу в сопровождении двух самых красивых девушек, сияя от счастья и помогая освещать путь заработанными тёмно-лиловыми фингалами под обоими глазами, и искренне радовался тому, что сегодня не попал в милицейский «воронок» с железными дверями и решётками на мизерных окнах.

Юра этого прыгуна знал, потому что когда-то учился с ним в одной школе, правда, в разных классах, и очень удивился, завидев его в роли такого резвого бойца, потому что, будучи учеником, тот был, что говорится, тише воды и ниже травы и не мог обидеть даже мухи.

– Что делает с людьми половое созревание! – воскликнул бы взрослый, умудрённый маломальским опытом человек.

Драка продолжалась ещё минут пять, ровно до той поры, пока к танцплощадке не подъехали сразу две милицейские машины, и сотрудники правоохранительных органов не стали хватать сначала дерущихся, а потом и вообще, кого попало, и набивать ими фургоны, как консервные банки шпротами.

– Давай, забирайся, не рассусоливай! – подгонял на входе в фургон милицейский старшина дядя Саша, как его все вокруг величали, а самым тормознутым и строптивым придавал ускорение резиновой полосатой дубинкой, после которого хлопчатобумажные брюки лопались в месте удара пополам.

– Двери закрываются, уроды! – произносил дядя Саша, профессионально оценив, что в кузов больше не втиснуть никого, даже кошку, даже при всём желании.

После этих ласковых слов не обременённого интеллектом гиганта в форме и при исполнении дверь надёжно запиралась, щёлкнув для уверенности замком, а дядя Саша поворачивался лицом к тем, кто пока ещё оставался на свободе и торжественно заверял:

– Мы ещё приедем, так что не прощаюсь.

– Ага, так мы тебя и испугались! – выкрикнул из притихшей толпы самый задиристый.

– Ты следующий! – дядя Саша указал жезлом в сторону крикуна.

– А вот этим, – гигант вскинул жезл над головой и потряс им так, как будто бы хотел перемешать полоски, – ты получишь по жо…

Последняя фраза старшины утонула во всеобщем хохоте и свисте. С красным, как раскалённое железо, лицом с выкатившимися крупными каплями пота дядя Саша с трудом втиснулся в кабину грузовика и скомандовал: