My.Self. Harmony. - Маленький Принц

– Угу, – его мычание прозвучало как-то жалобно.

– Я бы не смог. Они же хотели сделать тебе больно. И за что я стал бы тебя бить?

– У всех находится повод…

– Ты не виноват в том, что с тобой произошло. Тебя никто никогда не жалел?

– Едва ли. Может, когда-то давно. Но Мэв и директор Шеридан плевать бы хотели на меня и ногу.

– Мэв?

– Она работает с моими одногодками. Наверное, ты её видел. Она всегда ходит в ранах.

– Да, кажется, видел. Почему она ранена?

– Ты знаешь, как она их воспитывает? У неё есть нож и лужёная глотка. Она орёт, унижает их, ищет любой изъян, из которого можно было бы сделать оскорбление… Если ей что-то не нравится, то она метает свой нож. Поскольку народ они отчаянный и могут сделать оружие из подручных материалов, то ей самой достаётся от них.

– А директор что?

– Ничего. Ей важно, чтобы сигареты были. Если их нет, она сатанеет и срывается на моих одногодок. На меня иногда. Но чаще это делает Джаред.

– Кто такой Джаред?

– Повар.

– Какое отношение он имеет к срывам на вас?

– Он левая рука Шеридан. Она позволяет ему делать всё, что он захочет. За тобой когда-нибудь гонялись с молотком, пытаясь перебить кости окончательно, потому что всем кажется, что ты монстр со своей палкой и не двигающейся ногой?

– Конечно, нет. Он гонялся за тобой?

– Да. Но не бил. Я просто с лестницы падал. Ему этого хватало.

Джимми пододвинул пальцем листок к мальчику. Теперь там был маленький пушистый ягнёнок с умилительной мордочкой.

– Ух ты… Как я и мечтал.

– Обойдёмся без коробок?

– Угу. Он очень красивый. Спасибо.

Вскоре Джимми вновь пришлось переключиться на проснувшихся детей, которых забрали на обед. Кай похромал вместе с ними. Хэлман про себя начал молиться, чтобы мальчика вновь не пришлось спасать. Его обострённое чувство справедливости воспалилось и не давало покоя. Он едва ли представлял, как можно было швыряться в подростков ножами, оскорблять их или вступать в ожесточённые схватки. Теперь было понятно, почему белокурый умолял оставить его в детской. Но всё обошлось. Девочка с косичками шла позади всех и вела парнишку за руку. Умилительно, но сердце обливалось кровью.

Он уехал домой после девяти вечера. На линии вновь ждали его друзья, чтобы узнать новости.

– Ну и что? Действительно психушка, я был прав? – ухмыльнулся Джек.

– Джек, дорогой… – охнул Лука.

– Всё очень подозрительно, ребят. Во-первых, они не выпускают никого на улицу: за всё время, что я там пробыл, никто ни разу не вышел из здания. Даже не встретил. Во-вторых, какой-то странный человек, по традиции фильмов ужасов, сказал, чтобы я немедленно улепётывал, иначе какие-то мистические «они» меня сломают. В-третьих, их директриса плевать бы хотела на рамки приличия, разоделась, как хозяйка бордели, и курила похлеще викторианского паровоза. В-четвёртых, воспитательница подростков оскорбляет их и бросается ножами, за что те швыряются чем-то в неё. В-пятых, их повару предоставили карт-бланш, и он спокойно может кого-либо избить. Но самое, чёрт побери, главное, это то, что у них есть калека, на которого все плюют и избивают.

– Что за фигня, Джимми? Калеки? Проститутки? Странные люди? – Джек закурил, – Куда ты устроился?

– Что с калекой? – напрягся Кову, размешивая кофе в кружке, громко стуча по стенкам.

– Кову, ради всего святого, перестань создавать бурю в чашке! – вздохнул Лука.

– Ему пятнадцать, живёт в комнате с детьми пяти-семи лет, десятилетие уже мучается со своей сломанной ногой. Его избивают все, кому не лень. Ребят, я не могу просто. Этот мальчик… Он какой-то необычный. У него такой взгляд, что меня насквозь прошибает. Он боится людей, понимаете? Я едва ли смог его расшевелить.

– И что ты будешь делать? – спросил Джек, затягиваясь, – Я так понимаю, жаловаться бесполезно? Раз ты говоришь, что директриса плевать на всё хотела.

– Мне нужно ещё немного посмотреть, чтобы понять, насколько всё дерьмово. Если окажется реально так плохо, то… Не знаю, придётся мальчишку забирать. Или вызывать социальные службы, чтобы эту лавочку прикрыть.

– Эм… Джим, ты сейчас серьёзно? – Кову отставил кружку и подложил ноги под себя, хотя в камере было видно его коленки, – Ты возьмёшь мальчика себе?

– А не проще просто позвонить Крису и попросить его узнать, есть ли у мальчика родители, чтобы они забрали его, я не знаю…?

– Кову, не смей упоминать это имя в моём присутствии! – рыкнул Джимми.

– Господи, как с вами трудно… – вздохнул рыжий.