Станислав Афонский: Как я был чиновником

В Клёве осенью 1991 года на должностях председателя Городского Завета народных депутатов и председателя исполкома оного в едином лице, в результате бурления и клокотания обстоятельств, вдруг оказался всего один человек – Фёдор Иванович Лапкин, высокий человек с приятным лицом провинциального интеллигента средних лет, соединив в себе и украсив себя, таким образом, обеими то ли ветвями, то ли рогами, власти. Долго такое украшение оставаться на одном человеке не могло, и вскоре естественно встал на дыбы вопрос о кандидате на пост уже не председателя исполнительного комитета при Горзавете, а главы администрации района. Должность, не имевшая аналогов во всей предыдущей истории Клёвского района. Руководитель администрации получал гораздо большую самостоятельность при решении всех вопросов, и ответов на них, имеющих отношение к городу и району, но и большую ответственность за результат. В то же время сохраняя и некоторую зависимость от власти представительской.

Полной независимости не было потому, что полномочия, права и статус народных депутатов, и самого Горзавета в те времена были очень высокими. Их перечисление на страницах газеты занимали шесть полос. В Клёвском районе от решений Горзавета зависело утверждение кандидатуры председателя исполкома, а позднее – главы районной администрации, директоров департаментов: финансов, образования, культуры, здравоохранения и председателя спортивного комитета. Горзавет утверждал бюджет района и его расходы по статьям. На запросы депутатов по всем, интересующим их проблемам, все руководящие работники исполкома или администрации обязаны были дать ответ не позднее, чем через месяц. Пренебрежение к их высочествам депутатам в любой форме чревато было отстранением от должности… Правда, это пункт только чреватостью и оставался, не вооружаясь практикой, но всё-таки угрожал.

Позиция председателя Горзавета выглядела более выгодной и благородной: он ставил перед исполкомом задачи, мог требовать их неукоснительного выполнения, утверждал или не утверждал с первого захода бюджет, принимал отчёты о работе исполкома, и при всём при этом не нёс прямой ответственности за состояние дел в городе и в районе. И Федор Иванович предпочёл оставаться на том посту, к которому уже привык он сам и пост к нему… Хотя логично на должности руководителя района смотрелся именно Лапкин – он уже находился в курсе всех проблем и «лапку» имел, как у кошки: мягка, но с коготками – сродни тигриной… На занимаемый пост его избрали депутаты и это было прекрасным поводом встать в позу и отказаться от должности другой. Пусть более почётной и весомой, но имеющей и свойства иного сорта: знание проблем и их решение – далеко не одно и то же.

Нужен был человек, не боящийся неизбежных трудностей, сложностей, неурядиц, способный справиться если не со всеми, без исключения, задачами, то с самыми необходимыми и неотложными. И – не пугающийся ответа за нерешённое. Впервые проблема поисков такого универсального человека встала не перед партийным аппаратом, всегда имевшего под рукой взращённого в своих родных рядах кандидата на любой пост. Впервые человек, который должен был стать первым лицом района, не назначался сверху. Впервые вводилось понятие глава районной администрации вместо председателя исполкома. Впервые в постсоветской России вводилась должность мэра. Впервые человека, который мог бы совместить в себе одном весь набор необходимых для новой должности качеств, должен был найти, а затем и утвердить на своей сессии Клёвский Городской Завет народных депутатов.

Хозяйство будущему мэру предстояло принять большое, сложное, нельзя сказать, что идеально отлаженное, и капризное. Проблем имелось достаточно для последующего уличения мэра во многих грехах, оставшихся от светлого прошлого. Политическая обстановка в городе напоминала шкуру ежа с вкраплениями пучков игл дикобраза. Настроение людей ему под стать. Коммунисты, нежданно-негаданно лишившись необъятной власти, чисто по-человечески, а подавно и политически, к новым властям могли относиться только ревниво, ехидно и злорадно, даже исподволь желая им всяческих неудач и провалов: поглядим, мол, как вы теперь справитесь без нас. Отрицательные результаты наглядно показали бы населению преимущества Заветской власти, как власти коммумистической, и пагубные качества пришедших на их место демократов. Им вскоре те же коммунисты несколько переменили наименование: стали называть «дерьмократами». Правды ради, и само слово без экзотических изменений, в отношении некоторых, так себя назвавших представителей новоиспечённой власти справедливо будет взять в кавычки. Но об этом несколько потом…