Александр Строганов - Сочинения. Том 10

Вот, кажется нам, даже в природе боль сменяется облегчением, так и в нашей жизни изощренность расплаты заменят чистота, духовность.

Мы вернемся в легкое детское состояние беззаботности и сможем вновь совершать сладкие свои грехи.

Ритмический рисунок метаморфоз для каждого свой.

Здесь, представляется мне, все зависит от темперамента наблюдателя.

Притом темп прямо противоположен темпераменту.

У человека флегматичного, более склонного к созерцанию, превращения следуют одно за другим.

Напротив, для человека с ускоренным мышлением, зачастую рассеянного и невнимательного, метаморфозы редким своим явлением могут вызвать ощущение полной неожиданности, чуда.

Это – не истина, это – скорее тенденции, которые мне теперь очевидны.

В тот момент, когда та или иная метаморфоза вытесняет другие впечатления человека на второй план и занимает главенствующее положение, она совершает определенную работу, способную изменить даже внешность наблюдающего. Мне думается, что во многом под воздействием превращений у людей появляются седые волосы, морщины, меняется цвет лица, наклонности и так дальше.

Разительно переменившийся объект инородного вмешательства в свою очередь оказывает влияние на окружающих, вспомните близких знакомых, не видевших друг – друга добрый десяток лет. Каждая подобная встреча – этап в бесконечном процессе взаимных превращений, именуемых Вами эволюцией.

Вот почему питомцы и их хозяева так схожи между собой.

Вот почему встречаются люди, напоминающие рыб, орлов и т. д.

Метаморфозы величественны.

Погибни все живое, они останутся, и будет продолжаться их движение в ожидании нового наблюдающего.

С раннего детства метаморфозы сопровождают нас, предпринимая новые и новые попытки обратить на себя внимание.

Вспомните – Не пей водицы, козленочком станешь.

Вспомните что угодно из серьезных произведений, вспомните «Аленький цветочек», «Маленького Мука».

Метаморфозы пронизывают большую часть сказок и являются той школой, по окончании которой мы уже воспринимаем их как данность.

Многие из нас остаются глухими к предупреждениям и пророчествам метаморфоз до самой старости, и тогда только, у зеркала, когда метаморфозы кричат о грядущей смерти, обращаются к своему детству и вспоминают все, но уже ничего не могут переменить в себе – жизнь позади.

Есть только ослепительно красивый мужчина в костюме железнодорожника.

Знали бы Вы, досточтимый Стилист, как я нелеп в нем.

Вот теперь я сниму его и лягу в постель.

Спокойной ночи.

Спокойной ночи.

Спокойной ночи.

Как я мог променять все это, все эти свои умозаключения…

Завтра будет очень трудный день.

Вот, кажется, глаза таки закрываются.

Спокойной ночи.

Назад пути нет.

Прощайте!

Прощайте навсегда!

Ухожу на войну!

Надо бы переживать, а я радостно волнуюсь!

Если бы все железнодорожники волновались, поезда не следовали бы по расписанию.

Интересно, а падал ли в своих мыслях Женечка Хрустальный?

Нет, думаю, что нет!

А. Может быть, это и сгубило его?

Надобно будет подумать над этим, если вернусь.

Если вернусь тем же.

Но, так не бывает!

За все нужно платить!

Готов платить!

В путешествии этом главное – не отвлекаться.

Буду прокручивать в голове сюжеты с фотокарточек.

Если что-нибудь забуду, подсмотрю.

Для этого взял их с собой.

Письмо теперь запечатаю и брошу, чтобы потом не передумать!

Чтобы Вы непременно получили его и полюбовались бы мною в этом костюме, в ночное время, при мягком искусственном свете.

Обратите внимание на бланки.

Отрываю от сердца.

Никак не могу сделать первого шага!

Все, заклеиваю конверт.

Прощайте!

Прощайте!!!

Падший ангел.

Прощайте!

Письмо одиннадцатое

Досточтимый Стилист!

Теперь, когда все позади, сидя нагишом посреди комнаты (ноги в тазу, наполненным горячей водой, что еще не имеет отношения к самоубийству, самоубийство предполагает держание в тазу рук), приступаю к описанию того, что же за метаморфоза произошла со мной.

Того, что Вы в Вашем, а в недалеком будущем, «нашем» мире называем лишением девственности или, строго научно, дефлорацией мужчины!

Итак, это случилось.

Нам с Вами уже никогда не стать иными!

Метаморфоза, да еще какая!

Это случилось, брат!

Буду привыкать называть Вас так, как в детстве, помните?

Тем более после ночного моего путешествия, мы стали чуточку ближе.