Д. Федоренко: Сказ о походе на ладьях славянских. Сборник произведений

Прошло несколько дней – плотина держалась. Я совсем успокоился, с радостью подумав, что я не ясновидящий…

Каждый день – и ночь наполнились новым смыслом. Я вбил рейку с куском от сломанной рулетки в дно плотины, и, каждые два – три часа замерял уровень воды – круглосуточно. Дождь лил почти каждый день – иногда, несколько дней подряд. Уровень колебался примерно – на полметра. Через неделю я совсем успокоился, и, впервые за наделю уснул на всю ночь. Проснулся – ближе к обеду, и, пошел к плотине. Завернув за домик – почуял неладное, шум у плотины – странно изменился. Обдало холодом – побежал. Подбежал – ступор несколько секунд, оцепенев смотрю… За эти секунды – маленькая дырочка – диаметром с крупное яблоко – увеличилась, сначала до футбольного мяча, и, больше, больше, обнажая «Ребра» – бревна каркаса плотины…

Вот эта плотинка с лотком для слива воды (черным – места прорыва воды).

Рядом – старые поленницы из березовых чурбаков. Бегу к ним – хватаю, обратно – затыкаю, опять бегу…

Накидал несколько штук, мелькнуло в голове – где старый тент полиэтиленовый…

Побежал за ним – схватил – обратно…

Успел – вовремя – площади тента хватило на всю дыру.

Укрепил тент камнями внизу и вверху плотины, – плотно обтянув торчащие во все стороны чурбаки, тент остановил поток…

Вода в октябре была холодная, и я убедившись, что опасность миновала – побежал растапливать печку, греться…

Слегка обогревшись и переодевшись в сухое, возвращаюсь – посмотреть результат. Тент-«пластырь» надежно закрыл «рану» в «теле» плотины. Дожди, через несколько дней закончились – уровень воды спал. Дыру засыпали землей и утрамбовали заново. Зима прошла спокойно, но чувство, что на этом все не закончилось – не прошло. …Пришла весна – солнце быстро растопив снег, снова превратило ручей в бурный поток…

Плотина выстояла, но под сливным лотком – вода нашла дырочку…

И на этот раз спасли – березовые чурбаки и кусок пластикового тента. После осенней промоины – смастерил себе «скафандр» из полиэтилена, спаяв зажигалкой края. Изготовил «шлем» из пластиковой сварочной маски – с дыхательной трубкой из ингаляторного патрубка (от «беротека») и куска огородного шланга. Но работать в нем оказалось неудобно – дно было мягкое, вязкое, и, я поскользнувшись, чуть не нахлебался воды. Разделся догола и намазавшись подсолнечным маслом – голышом доделал работу…

До сих пор не знаю – совпадение это, или мое предчувствие было частью непроявленного знания обо всем, так называемым ясновидением?!

Как-то – охранял туристические домики от случайных гостей.

Рядом с домиками был маленький, примерно пять на пять метров – квадратный пруд, глубиной – по пояс. Был май – дети в туристический лагерь еще не приехали.

Живность в пруду – уже вся повылуплялась. Времени у меня было столько, что я не знал куда его деть. Телевизора и радио у меня не было. И вот – моим телевизором стал пруд и поляна на которой я жил. Наиболее интересны были стрекозы. Они вне конкуренции хозяйничали в воздушном пространстве пруда и поляны. Первое время моим глазам мало, что доставалось. Я мог видеть – лишь стремительные маневры по периметру пруда нескольких стрекоз. Через некоторое время стал понятен алгоритм движения стрекоз.

Оказалось – пруд был поделен несколькими стрекозами на участки охоты. Нарушение границ участка провоцировало воздушный бой с хозяйкой участка. В воздухе стенок нет – и затормозить резко невозможно – поэтому воздушные схватки были частым явлением в течение всего дня. С каждым днем мои глаза «пристреливались» к новым, до этого, не замечаемым подробностям. Я стал видеть весь процесс охоты. Первая стадия – барражирование на занятом участке. Или, как я назвал это – «стрижка» территории.

Двигаясь – вперед-назад, вверх-вниз – стрекоза, буквально выстригала свой уголок пруда – по пути уничтожая все на своем пути, то что я сначала и не видел – облачка мелкой мошки, роящейся в углах пруда. В первые дни я замечал только крупную, легко заметную «дичь» – белых мотыльков, крупных мух и оводов. Для этого «крупняка» – были особо скоростные «выпады». Заметив – во время обычной «стрижки» своего участка – залетевший на ее территорию «крупняк» – стрекоза, мгновенно сманеврировав, «выстреливала» себя в сторону добычи. Без промаха, с жутковато – неизбежной точностью настигала из любых положений сверху, снизу, сбоку. Уйти от ее почти молниеносной атаки не удавалось никому. Редко – мелкие, обычные серые мухи успевали увернуться. Схватки, случавшиеся между стрекозами, были апофеозом совершенства воздушного боя. В них были все элементы, применяемые истребителями, но на скоростях (относительно размеров) недоступных самым современным истребителям. Пике, бочки, мертвые петли и развороты, на немыслимых для новейших истребителей углах. Далеко улетая от пруда, увлекшиеся воздушным боем стрекозы успевали, попутно «закусывать» попадающейся живностью и уворачиваться от желающих «закусить» ими птичек. Обычно такие схватки заканчивались без летального исхода. Но однажды, в другом месте – на пляже – видел несколько боев, закончившихся для одной из сторон смертью. За три дня моего пребывания на пляже погибло несколько стрекоз. Я находил трупы с откусанными головами и изгрызенными крыльями…