Эзра Бускис: На краю ночи

Сегодня утром мне пришла мысль, что я знаю, о чем хочу написать, но за раздумьями я потерял ее… Появилось тягостное предчувствие, что что-то должно произойти сейчас, сегодня, что-то такое, что даст толчок мне и поможет писать… И это ожидание утомляет меня….

Внезапно я слышу:

– Наши отношения становятся привычкой… Мы уже не разговариваем сутками, а в перерывах не занимаемся сексом, днями напролет…

Она посмотрела на меня грустными глазами и добавила:

– Не воспринимай серьезно то, что я только что сказала… Даже не знаю, почему я подумала об этом…

И через минуту:

– Я ведь не просто пристаю к тебе…

– Просто… не просто…

– Мне очень тоскливо…

– Нужно терпеть…

– Зачем?

– Может, пройдет…

– Пройдет… не пройдет…

– Я тебя плохо вижу… Солнце за твоей спиной, а ты в тени…

– Сердце… Сердце стучит…

– Значит, ты живой…

– А вот это вопрос…

– Ты живой…

– Разве?

– Ты живой…

– Думаешь?

– Ты живой…

– Не кричи и дай мне руку…

– Зачем?

– Чтобы ты почувствовала меня…

– Вот! Вот тебе моя рука…

Я держу ее руку… Я смотрю вдаль и вижу, как она бежит по белому полю… Белому от снега… Она голая, в белом шарфе… И она бежит по снегу… Нет! На ней шуба и больше ничего… И она бежит по снежному полю…

Сердце… Сердце стучит, проносится в голове…

Неужели правда я живой?!

Я смотрю на нее… Смотрю, как ее лицо меняется… Вижу ветер на ее лице…

И впервые в жизни я чувствую, как кто-то другой грустит от того, что мне плохо… И даже вот-вот заплачет…

Так что же такое счастье? Что такое жизнь?

Иногда мне кажется, я вот-вот найду ответ… Узнаю, что такое жизнь, раскрою этот секрет, который спрятан природой от всех нас…

Ах! Как же мне это необходимо знать! Знать, чтобы жить, чтобы писать!

Внезапно мне показалось, что я не сделал то, ради чего родился… Как сделали это мой дед, мой отец. Мне казалось, что вот-вот и я сделаю, вот-вот у меня получится… Эта мысль не дает мне покоя…

А вот и Габи… Она сидит, смотрит на меня, и до меня доходит… Она ведь что-то говорила, что-то спрашивала, наверное… Но, погруженный в свои размышления, я ничего не слышал…

Она почувствовала это, посмотрела на меня еще раз и сказала:

– Boludo, te amo… (Идиот, я люблю тебя)

– Что?

В ответ она улыбнулась и сказала:

– Вздох и поцелуй, радость и смятение… Это и есть любовь!

Затем подошла… Ладошкой взлохматила мою прическу и сказала:

– Понимаешь, умник, когда человек талантлив, он талантлив во всем…

И, безнадежно махнув рукой, закончила:

– С идиотами точно такая же ситуация.

Я еще раз посмотрел на ее симпатичную мордашку, и вдруг меня осенила гениальная идея, которую я так долго искал. Я подошел к столу, сел за компьютер и стал быстро писать, пока идея не затерялась вновь… Я смотрю на монитор моего МАКа и вижу волшебство! Я вижу, как мои размышления превращаются в слова…

Габишка, я родился, чтобы писать, и поэтому, любимая, я решил написать эту книжечку тебе. Будет ли она прекрасна, как ты, я пока не знаю, но я очень стараюсь, стараюсь как могу.

Книга будет начинаться приблизительно так же, как сказка. Скажем, так…

Жила-была девочка и звали ее Габи. Родилась она в Аргентине, в славном городе Буэнос-Айресе, в еврейской семье, и поэтому соседи звали ее «а идише мэйдале», или «niña judía» (еврейская девочка). Мама ее и бабушка были родом из знаменитого на всю Аргентину города Жмеринка, а папа был родом аж из самой Одессы, что расположена на берегу Черного моря.

Спала она долгое время с бабушкой, потому что жили они небогато, в маленькой двухкомнатной квартире.

Габи очень любила спать с бабушкой, она чувствовала себя уютно и в безопасности, она никому не признавалась, что боится темноты. И только бабушка каким-то непонятным образом знала это, но никогда, ни единым намеком никому об этом не говорила. И каждый вечер маленькая Габи засыпала под песню, которую бабушка ей пела на идиш.

В любом произведении важны начало и конец, на мой взгляд – это главное. Вот я и подумал, что заканчиваться моя книга должна взглядом в будущее, а именно – твоим письмом, которое ты пишешь мне из Аргентины.