Эзра Паунд: Переводы

Эта леди в белом одеянье, которое она называет пеньюар,
Является пока возлюбленной моего друга.
И нежные лапки ее белой собачки
Едва ль нежнее ее ног.
Готье, наверное, возненавидел бы эти контрасты белого,
Когда она сидит в громадном кресле
Между двух мерцающих свеч.

Возможно, я свят вполне;
С тех пор, как ты пришла, пространство поколеблено вокруг,
Из роз осенних соткано оно;
Затем - тот золотистый цвет, другой.
И кто-то провидит в тех вещах - так нежно -
Ленты валлиснерий, струящих вверх и прочь из них
Под бледным, медленно-зеленым водоворотом волн;
Среди вещей, которые намного старше их названий,
Среди вещей, которые мы свяжем с Богом.

Я твоя душа, Nikoptis. Я все видел
Эти пять тысяч лет, и твои мертвые глаза
Недвижимые, не отвечающие на мой порыв,
И твое тело, излучающее свет, как будто я прыгаю сквозь огонь,
Но не сжигающий меня и не опаливший ни один лепесток вокруг.

Смотри, лучи листьев травы тянутся к твоей подушке
И целуют тебя мириадами травяных язычков:
Но не ты меня.
Зачитаны все сокровища исписанных стен,
И выношены мои мысли среди этих знаков,
И нет теперь ничего нового нигде.
Я спокоен. Смотри. Я ушел от печати судьбы, назначенной мне.
Как бы тебе не проснуться и не просить вина.
Все твои одеянья я разглаживал на тебе.
О, как ты безумен! Как мог я забыть!
- Спокойную реку многие дни назад,
Реку? Как молод ты был.
И три души прошли над тобой —
И пришел я.
И взлетел над тобой, и прогнал их всех,
Я был близок тебе и знал пути твои.
Коснулся ли я твоих веток и кончиков твоих пальцев,
Летая над тобой и вокруг твоих холмов?
Как мог я войти в тебя?
И разве я не был тобой и Тобой?

И ни одно солнце не приходит ко мне,
И пьяная тьма разрывает меня,
И ни один луч не взблеснет надо мной,
И ты молчишь день за днем.
О! Я мог бы заставить себя уйти, несмотря на все эти знаки
И волшебную власть над этой дверью.
Я прошел бы сквозь зеленые стекла полей...

Но пока все спокойно:
Я никуда не иду.

О беспомощная горстка в моей стране,
О порабощенность!

Художники, сломанные тобой,
Заблудились, затерялись среди селений,
Недоверчивые, утопшие в словах,
Любители красоты с голодными глазами,
Разрушенные схемой,
Беспомощные против власти;
Вы не можете изнурить себя
Упорным стремлением к победе —
Кто может только говорить
И не закалил себя бесчисленностью попыток.
Вы, утонченные,
Беспомощные пред ошибками познания,
Вы, кто не может узнать первым,
Закрытые, недоверчивые, замолчите.
Вот мысль:
Я обветрен штормами,

Я бы окунул себя в странное:
Удобства грудой нависают надо мной и душат!
Я сгораю, растворяюсь в кипятке без нового,
Без новых лиц и мест.
О, прочь отсюда!
Вот все, что я хочу,
- впитать другое.

И тебя,
Любовь моя, желаннее всего!
И мне ли ненавистны все стены, улицы и камни,
Туманы и болота, вся мгла
И все пути машин?
И для тебя
Хотел бы я струиться над собой
Водой. В такой дали отсюда
Трава и низкие поля, холмы
И солнце.
О, хватит солнца!
Прочь! один, не здесь,
Среди чужих людей!

Эта лодка из дерева шато и края ее отделаны магнолией С музыкантами — флейты усыпаны драгоценностями и свирели из золота
Эта лодка заполнена до краев и богаты вином тысячи чаш
Мы везем с собой поющих девушек
Плывя по течению
И еще не хватает флагштока с желтым аистом для восторга
За белыми чайками скользит армада наша
И песня Кутсу
Висит вместе с солнцем и луной.
Разбиты на террасы земли дворца Кинг Со
Но бесплодны пока холмы его
Но опускаю кисточку на эту лодку я
Заставляя вибрировать пять вершин
И наслажденье в этих словах
Наслажденье голубых островов
(И покинет все это слава Только если воды реки Хан потекут вспять на север)
И в унынии я в Императорских садах ожидая позволения писать
И смотрю я на пруд дракона
Цвета плакучей ивы вода
Несколько бликов неба на нем
И слышу пять всплесков на нем
От голоса соловьев бесцельно поющих
Западный ветер приносит зеленый цвет на острова травы на Е Шу
Пурпурные дома и малиновые полны весенней мягкости
В южной части пруда кончики ив наполовину голубы и голубей чем
Клубок их веток ниже над прудом
Напротив будто из дворцовой парчи
Лозы винограда в сотни метров длиной свисают вдоль
Покрытых резьбой перил
И высоко над ивами чудесные птицы поют друг другу и слушают
Плача—«Кван, Куан...»—ради утреннего ветерка
А ветер сам себя вяжет в узел голубоватых облаков и странствий
Над тысячей ворот над тысячей дверей звуки весенней песни