Дмитрий Заплешников - Моя психушка - Made in Belarus

Несколько раз поднималась тема иерархии. Завсегдатаи уверяли, что она очень строгая и четко распределена, лично я ничего подобного не заметил. Был только один случай, когда действительно чувствовалось, что врач стоял выше младшего медперсонала. В остальном и медсестра, и санитарка, и даже уборщица могли сказать «иди в палату и не выходи» или «ты лишен свободного выхода», и так будет. Кроме того, люди работают в этом учреждении не один год по причине третьей составляющей счастливой жизни среднестатистического гражданина в виде власти, и большинство хорошо знают друг друга. Насолил одному, мстить будут все, независимо, прав медицинский работник или пациент. После поднятия темы иерархии второй или третий раз стал обращать внимание на пациентов, пытающихся подлизаться к персоналу, и снова ничего подобного не заметил. Даже стукачи не спешили сообщать о нарушениях лечащим врачам или комиссиям, а советовались с медсестрами. Если есть иерархия, то логично было бы подумать: сообщил старшему по рангу информацию – больше поблажек можешь ожидать. Однако крысы получали поблажки в первую очередь от низких звеньев, даже уборщицы могли повлиять на решение, отпустить ли алкоголика на свободный выход после десяти дней лечения или можно ли гомосексуалисту получить свидание с парнем после неудачной попытки суицида. Единственная часть персонала, которая не любила стукачей, это санитары, и то таких единицы. Все остальные, начиная с прачки и заканчивая обходным врачом, с удовольствием выслушивали жалобы о выкроенном где-то трамадоле, спрятанном у наркомана из соседней палаты, или притворяющемся суициднике, признающимся среди пациентов, что просто хочет большой отпуск в виде больничного листа. За исключением пичканья медикаментами, от которых большинству пациентов ничуть не лучше, четкого разграничения «лица на осмотре» и «пациента» также особо заметно не было. Все мы люди, и все в дурдоме.

Утро было на удивление бодрым. Сначала немного думалось о том, зачем военкомат дает эти направления, а потом вспомнил, что живу в Беларуси, стране бесконечных возможностей для всех ветвей власти.

Когда подрастал, да и сейчас, побывав в десятках городов разных стран, сохранил эти взгляды: Беларусь – прекрасная страна, с хорошей культурой, сильным воспитанием личности. В конце концов люди не виноваты, в том что происходит на улицах, в росте цен в магазинах и копеечно оплачиваемой работе. Неудивительно, что проходящие граждане в большинстве своем прячут взгляды тленности и унылости, у них просто нет больше сил надеяться на лучшее и тем более сопротивляться. Только на маленьком примере пребывания в психиатрической больнице уже можно увидеть всю грязь происходящего и наплевательское отношение чиновников к благополучию страны. Думаю, самым хорошим лозунгом при баллотировании в депутаты или на неизменный пост президента, смены которого мое поколение не видело, по крайней мере в сознательном возрасте, был бы: «я не буду воровать». Странно, что никто из оппозиционных сил или действующей власти об этом ни разу не говорил. Не нужно разглагольствовать про очевидные и всем понятные вещи. Как раз таки люди и не понимают, почему у министра труда и соцзащиты Марианны Щеткиной дом за миллион евро, а она советует крутиться на двух работах своим же согражданам, чтобы прокормить семью. Не воруй у своего народа, людей, которые тебе доверились, пожертвовали личным временем, чтобы поставить галочку в ничего не значащий бюллетень, и все будет в порядке. Беларусь находится в самом центре Европы, и даже при отсутствии природных ресурсов и сильной направленности национализации несложно понять, что из этой страны можно сделать действительно сильное государство. Примеров огромное количество, от Швеции до Люксембурга. Ко всему прочему, можно приписать и Сингапур: да, там есть выход к морю, а у нас нет, однако выход к морю там значит важнейшие транспортные развязки, которые реально осуществить и по суше, находясь в таком географически выгодном положении. Моветон власти никому не нравится, тем не менее силовики и другие чем-то явно обиженные люди не допускают малейших посягательств и критики в адрес своих кормильцев.

Я вскочил с кровати, улыбнулся, потянулся и принялся было идти к умывальникам по длинному коридору. Стены уже не казались настолько мрачными, как в первый день, хотя и не давали полного ощущения полноценного и тем более свободного времяпрепровождения. Почему-то остановился и прислушался к разговору Шурика с каким-то пожилым пациентом: