Владимир Коркин (Миронюк) - Ах, любовь,что же с нами ты делаешь…

– Извините, может быть, отрываю вас от мыслей. Вы так замечательно рассказали о Софьино. Столько привели фактов из истории гражданской войны, как тут люди воевали тогда с бело-чехами. Никогда бы не подумал, что вы работник леспромхоза. Да, меня звать Аристарх, фамилия Ергашов. Я приехал из Ельничного.

Женщина улыбнулась и без всякой рисовки просто ответила:

– Спасибо на добром слове. Только я не лесник, а учитель истории. Участвую в местной художественной самодеятельности. Меня звать Лена. Стоянова Елена.

«А какие у нее глазищи! – восхитился про себя Аристарх. – Крупные, выразительные, серо-голубые». Он наполнил рюмку соседки сухим вином, а свою – коньяком.

– Давайте, Елена прекрасная, поднимем штоф за знакомство.

– Простите, не расслышала, очень шумно, как вас звать?

– У меня не имя, а настоящий анахронизм.

– Полно интриговать, как вас окрестили? И чтобы без всяких угадаек, – и молодая женщина шутливо погрозила ему пальцем.

– Что же, получайте: А-ри-старх.

Лена забавно фыркнула и поднесла к губам салфетку. И тут вокально-инструментальный ансамбль Софьино повел мелодию модной еще тогда песни про Карелию, которая будет так долго всем сниться. Руководитель ансамбля подошел к Лене и протянул ей микрофон:

– Леночка, мы вас заждались.

Она помахала Ергашову ладошкой и направилась к сцене. Мелодичный и теплый ее голос окутал зал. Столики пустели. Это поднимались пары. Шуршали в танце нарядные платья, что-то шептали мужчины своим дамам на ушко. В перерыв, когда Лена устроилась за столом рядом с ним, а Титцев уже успел перекочевать подальше к своим давним знакомым по Софьино, Аристарх попросил ее хотя бы разок покружиться с ним в вальсе.

– Я теперь никуда не сбегу. Сейчас будут другие исполнители, у них песни более современные. Так что держите меня за руку, не то уведут.

До следующего перерыва он не отпускал Лену от себя. Едва музыка утихла, к Ергашову подошел коренастый, плотный мужчина и попросил его выйти на улицу поговорить. Лена негодующе покрутила головкой, закусила нижнюю губу. На крыльце мужчина назвал себя и представился хирургом поселковой больницы.

– Вы наш гость, – начал он, нервно закуривая сигарету, – так что я вынужден вам сообщить, что Лена уже занята. Она моя подруга. А вы слишком назойливы, буквально держите ее в плену. Советую вам, больше с ней не танцевать.

– Ну, приятель, не надо горячиться. Давайте разойдемся, как в море корабли. Лена, насколько я осведомлен от нее, не замужем Она свободна. И ни о каком ухажере она вообще не обмолвилась ни словом. – И решительным тоном закончил: – Более того, она не прочь, если я провожу ее домой. Вам ясно.

Хирург бросил сигарету в снег и небрежно бросил:

– Вы, уважаемый, еще в жизни не натыкались на такие булыжники! И вообще, советую поскорее отчаливать из Софьино. А то, мало ли что! – взорвался мужчина и вытянул вперед массивные кулаки. – Отделаю, как бог черепаху. Лучше проваливай от греха подальше!

– Вы что, милейший, белены объелись! – в свою очередь осерчал Ергашов. – Мудрая пословица гласит: не зная броду, не лезь в воду. Тоже мне, указ его сиятельства Забубен-Задерецкого. Прощай!

Аристарх было отвернулся, намереваясь пройти в зал, как хирург с силой рванул его на себя.

– Ты что, спятил?! – возмутился Ергашов.

– Дорогой сучкоруб – лесокат! Это моя женщина, пшел отсюда! – и с этими словами хирург ткнул Аристарха своим увесистым кулаком в бок, в почку, да так, что у того перехватило дыхание.

Ему, в свое время чемпиону курса по боксу и лидеру институтской команды, внезапно подумалось, что этот нахал посчитает его еще за труса, если он спустит ему этот удар с рук. Мышцы Ергашова налились будто свинцом, злость горячим дурманом ударила в голову. Посчитать бы до десяти про себя, как учили некогда тренеры, прежде чем что-то предпринять против того, кто вознамерился вне ринга сделать ему зло, и тогда можно принять разумное решение. Но уже были упущены эти секунды. Мощным рывком Аристарх притянул хирурга за грудки и ударил его головой в подбородок. Это был жестокий прием, отработанный в мальчишечьих драках, которым он давно не пользовался. Почему он так поступил? Он толком не осознал. Что-то сработало, вот и все. А мог бы просто заломить противнику руку. Обмякшее тело хирурга Аристарх отбросил в угол крыльца. На Ергашова навалились и отволокли в сторону. За руки его крепко держали Титцев и профбог объединения «Ирошиобллес».