Владимир Коркин - Догма и ересь

Владимир Коркин

Догма и ересь

Очерк

Еретик!

Ни в одном из прежних споров, непременно сопровождающих появление почти каждого из сочинений Чингиза Айтматова, это слово не проговаривалось столь отчетливо, как в полемике вокруг романа "Тавро Кассандры". Однако, вопрос: хулу или хвалу расслышит в нем читатель? Вознегодует ли, как некий критик, взявший на себя миссию неистового ревнителя "правильной", непререкаемой веры и решивший на этом основании отлучить киргиза Айтматова от православного христианства? Что имеется в виду? А вот что: вместо того, чтобы наущать людей следовать "божественным путем" - "плодитесь и размножайтесь", писатель пугает жуткими картинами жизни, потерявшей всякий разумный смысл и погрязшей в беспросветном зле, единственный выход из которого - самоуничтожение. Полно! Так судить может тот, кто читает роман как богословский трактат, должный утверждать незыблемость любезных ему религиозных догматов. Я же читаю как художественный текст, увлекающий поэтической фантазией писателя, то "старого", узнаваемого, то "нового", неожиданного, покоряющего меня, читателя, состраданием к необычной, сотворенной авторской мыслью, любовью и надеждой реальности.

Дело писателя - творить новый образ мира, размораживая слово, извлекая его из глубин времени, наполняя дыханием собственной души, так, чтобы древнее, звучащее в устах Екклезиаста, предстало чудом, рожденным на наших глазах. "А блаженнее из обоих тот, кто еще не существовал, кто не видел злых дел, какие делаются под солцем" - вот камертон, задающий чистоту музыкального тона айтматовской прозы-поэзии. Он же - организующее начало внутренней стройности повествования, непривычной композиционной архитектуры, когда самые, казалось бы, разнородные стилевые манеры - от философской лирики до телерепортажа - не вызывают впечатления хаотичного нагромождения мало связанных друг с другом кусков жизни, а, наоборот, вызывают гармоническое чувство "всего мира в одном себе". Это качество отмечал у Айтматова еще Д. Д. Шостакович, и оно, конечно, от интуиции художника.

Пока не ведаем, что такое жизнь - "дар напрасный, дар случайный" или, напротив, дар не напрасный, не случайный - любые суесловные споры о правде - досужие домыслы, претенциозная чушь. Приведу, на мой взгляд, уместное здесь суждение современного философа Г. Померанца: "Традиция - не только мощи, к которым прикладываются, боясь пошевелить. Традиция несет в себе возможности, которые надо использовать, не боясь ошибок, не боясь ересей. Ересь - это первый неловкий шаг на новом пути, первое, слишком прямолинейное решение; оно ценно как постановка вопроса. Ни одна догма не родилась без предшествующей ереси..."

С этой точки зрения все творчество Ч. Айтматова - еретично. Впрочем, не под знаком ли "ереси", начиная со дня сотворения мира, развивается человечество? Не "дьявольское" ли искушение то, чем занимается главный герой романа "Тавро Кассандры"? Ученый-генетик, он посвятил свою жизнь выведению искусственных людей, иксродов. По существу, сегодняшних манкуртов. Но в самой этой идее уже заключена трагедия. Рано или поздно, такова неумолимая логика "похоти знаний" (Паскаль), она настигает того, кто позволил себе в непомерной гордыне распоряжаться судьбами других людей. Как вспышка термояда - беспощадная исповедь перед Богом, проклятье самого себя: "И, как кость в горле, стоит неразрешимый вопрос - что станется с иксродами, что успели родиться и теперь подрастают?.. Что станется с этими людьми, казненными от рождения? А ведь завтра они поймут, кто они такие. Чем они отплатят обществу? Не возникнет ли у иксродов неодолимого желания отомстить человечеству, покончить со всем светом к чертям собачьим?! Я мог бы сказать себе, что никогда не брал ответственности за их будущее, а лишь решал научные проблемы их рождения. Но разве это оправдание?!"

Увы, оправдания нет. И не может быть. Жизнь "злого гения", возомнившего себя всемогущим, позволившего себе ничтоже сумняшеся "игру в Бога" и потому забывшего, что он человек, потеряла смысл. И тогда действительно остается один исход - герой обреченно шагает в черную бездну космоса.

Андрей Крыльцов сознательно расплатился собственной "божественной" жизнью за содеянное земное зло, ибо понял, что не имеет права жить дальше. Может, убивая себя, он убил в себе Дьявола.

Может, и так. В принципе творчество Ч. Айтматова, на мой взгляд, родилось из влечения к мистической тайне жизни.