Анна Тищенко: Волшебные приключения в мире финансов. Тайна заброшенного города

Клаус снял книгу с полки и начал листать. Конечно, нужно принести извинения, для этого в букет следует включить маргаритку, потом выразить надежду… Какой цветок означает «надежда»? М-да. «Птицемлечник арабский».

– Грин, слушай, у нас в саду есть м-м-м… Птиц… Птице – млеч – ник?

Садовник удивлённо вскинул зелёные брови, потом громко расхохотался.

– Шутишь? Он в Африке и Марокко растёт, а у нас тут, мягко говоря, холодновато.

Ладно. Клаус стал искать дальше. Нужно просить её проявить добродушие… Добродушие символизировал коровяк. Одно название чего стоит, а уж вид у этого метрового бурьяна и вовсе не радует взор. «Мы нужны друг другу» – капуста. Клаус живо вообразил, как преподносит Люси в качестве букета кочан капусты. Однако, надо же ещё и габариты дамы учитывать, подбирая букетик.

Полчаса мучений, ползания под кустами ежевики, постыдное бегство от маленьких, но очень кусачих летучих мышат, которых он потревожил, пытаясь сорвать плющ, символизировавший по утверждению книги «доверие», и букет был готов.

Люси нашлась довольно быстро – она лежала на облаке «Зловещего мха» и предавалась размышлениям. Довольно красивое иссиня-чёрное растение с блестящими ягодами слегка двигалось, покачивая фею, как колыбель. Люси мечтательно улыбалась, но увидев Клауса, поспешно приняла обиженный вид.

– Люси! А у меня для тебя подарок.

– Правда? – от неожиданности маленькая фея растеряла свой вид «жестоко и несправедливо обиженной».

Её взгляд смягчился, на личике засияла улыбка.

Однако, когда Клаус торжественно протянул её букет, состоявший из корявой грушевой ветки (дружба), печально обвисшего плюща (доверие), колючего репейника и прочего символического бурьяна, взгляд маленькой феи снова стал суровым.

– Это язык цветов, – поспешно пояснил Клаус, поскольку личико Люси любви и всепрощения не сулило. – Репейник означает благодарность, а вот эта коряга… Это, кстати, ветка миндального дерева…

– Босс, Вы МНЕ собираетесь рассказывать о цветах? – Оскорблённая в лучших чувствах, Люси взмыла вверх и любовно рассматривала страшноватый букет, – я фея и об этом знаю всё!

Она внимательно рассмотрела каждый цветок.

– Ладно, мир.

И поцеловала начальника в щёку.

Давать объявления о конкурсе Клаус отправился вместе с Эрихом. Всё ещё чувствуя свою вину перед несправедливо обиженной Люси, он больше не протестовал насчёт идеи обратиться в обе редакции, но самому идти в «Ночную мглу» не хотелось.

Здание редакции «Утренний рассвет» располагалось точно напротив редакции «Ночная мгла» и дорога разделяла их, как река два берега. Вечером, когда Клаус изучал карту, чтобы понять, как туда ехать, ему это показалось странным. Разве не должны были такие непримиримые конкуренты поискать место подальше друг от друга? Но теперь, стоя на необъятной парковке, он понял причину. Сначала распахнулась обшарпанная дверь «Утреннего рассвета» и по мраморной лестнице, отчаянно нуждающейся в ремонте, скатился толстенький гоблин с пухлой рукописью под мышкой. И со словами: «Глупцы! Вы ещё пожалеете, что не оценили великого гения!», устремился прямо в «Ночную мглу». Минутой позже распахнулась начищенная до блеска, кованая дверь «Мглы» и на улицу гордо, как полководец, потерявший весь свой легион, но не честь, вышел эльф и направился в «Рассвет», негромко бормоча: «Эти низменные, алчные создания ещё пожалеют…» Окно покинутой им редакции распахнулось, оттуда высунулась коротко стриженая молоденькая колдунья и крикнула ему вслед:

– Мистер Горан, ну поймите, нам неинтересны статьи, посвящённые проблемам линьки бакланов! Вот если вы напишете статью, где эти бакланы устроили вечеринку в королевской библиотеке, тогда милости просим!

Эльф вздрогнул, прошептал: «Невежды!» и решительно распахнул дверь «Утреннего рассвета».

– Да-а… – Протянул Эрих, проводив взглядом своего соотечественника, – а страсти тут кипят нешуточные.

Парковка у редакций была общая и уже в этот ранний час здесь было яблоку негде упасть. Ездовые животные ждали своих хозяев, и кого тут только не было! Скромные ослики и великолепные кони, мрачные лоси и быстроногие серны, каждый привязан к гранитному столбу с медной табличкой, на которой выбит номер. Величавый единорог Эриха брезгливо покосился на грязноватого дикого кабана, оказавшегося его соседом. Как и его хозяин, единорог безупречно выглядел – пышная грива заплетена в косы, васильковая попона подобрана под цвет глаз, копыта начищены воском. Кабан окинул соседа оценивающим взглядом с головы до ног и презрительно хрюкнул.