Михаил Лившиц - Полевой сезон

Пора было отправляться дальше – предстояла вторая половина пути. Мы взобрались на своих «скакунов», Аня пропустила меня вперед, и наша «кавалькада» тронулась. Отдохнувшая Анина коняга прибавила ходу и не слишком отставала от по-прежнему широко шагавшего Зверя. Однако их силы были далеко не равны, и через некоторое время, оглянувшись, я не увидел отставшей Ани.

До лагеря оставалось совсем немного, уже виднелись крыши домов. Засмотревшись на них, я подумал, что мои товарищи, верно, устали ждать моего возвращения. Размечтавшись о встрече и предстоящем вечере, я ослабил повод, и тут началось: конь галопом помчался вперед, сильно вскидывая задом, стараясь сбросить меня. Вцепившись в повод и изо всех сил натягивая его, я пытался сдержать Зверя. Но пока я мечтал, он успел закусить узду, и мои усилия оказались напрасными. Мелькнула мысль: только бы не повернул вниз, по крутому склону. Будто подслушав меня, конь бросился вниз, а я, как мешок, вылетел из седла на камни.

Вскочив на ноги, я следил за конем, который неровными скачками мчался по склону к ручью. «Деньги!» – испугался я. Как в бреду, расстегнул кобуру и вынул пистолет, автоматически сняв его с предохранителя. Подстрелить коня и спасти деньги! Рука дрожала, но я прицелился и уже был готов нажать курок, как вдруг мешочек с продовольствием оторвался от седла и упал. Я опустил пистолет: если легкая поклажа оторвалась, то тяжелый рюкзак и подавно должен оборваться. Не успел я принять никакого решения, глядь, а сброшенный конем рюкзак покатился по склону. Подъехавшая Аня побледнела так, что стала белой. Разглядев у меня в руке пистолет, она все поняла:

– Он сбросил тебя?

– Да, – односложно ответил я, продолжая следить за конем, который, не сломав себе ноги, доскакал до воды и начал жадно пить.

– Сейчас принесу рюкзак, – сказал я и побрел вниз. Дойдя до мешочка и подняв его, обнаружил, что из него течет водка, издавая характерный спиртной запах. Колбаса была вся в осколках от разбившихся водочных бутылок, а винные каким-то чудом уцелели. Невдалеке лежал рюкзак с оторванными пряжкой и лямкой. Взвалив его на плечо и подобрав бутылки с вином, я полез наверх и помог Ане привязать рюкзак.

– Хорошо, что ты не убил коня, ведь такой жеребец стоит, наверное, больших денег – больше тех, что лежат в рюкзаке. Не садись на него больше: черт знает что он еще выкинет. Попробуй привести его в лагерь за узду, – напутствовала меня спутница.

Мне ничего не оставалось, как пуститься вслед за Зверем и постараться найти с ним общий язык, и только тут я почувствовал боль в левом колене и локте, пощупал побитые места и определил, что они кровоточат: брюки и рубашка были влажные и липкие. Этого еще не хватало! Ясно, что вести коня в поводу мне не под силу – ему ничего не стоит вырваться. Смогу ли удержать его? И все-таки я спустился и приблизился к бунтарю. Он стоял у ручья, с губ его падали капли воды. Зверь не делал никаких попыток ни напасть, ни убежать. Пересиливая страх, я подошел почти вплотную и поднял болтавшийся повод. Конь лишь покосил на меня глазами. Но как же я влезу на него? Сообразив, я подвел его к камню, встал на него, накинул правой рукой повод на лошадиную шею. Странно, но Зверь даже не шевельнулся. И тогда я решился: превозмогая боль, вскарабкался в седло и направил коня по узенькой тропинке вверх. Все тем же твердым, размеренным шагом, как в самом начале пути, спокойно и не напрягаясь, конь преодолел последний подъем и сам подошел к перилам конторы, где обычно привязывали верховый лошадей.

Аня уже приехала, и вся партия высыпала меня встречать.

– Слезай, кавалерист! – кричал одни из встречавших. Но сам я слезть не мог. Меня сняли с коня и, посмеиваясь, поругали за то, что не взял колбасу: ее можно было очистить от осколков стекла.

– Крепкое же стекло у винных бутылок, – констатировала успокоившаяся Аня, держа в руках бутылки с вином.

Мне перевязали «раны» и установили, что «инвалидность» моя продлится не более двух-трех дней.

Через три дня я на почтовом муле прибыл в экспедицию, где выслушал кучу шуток по поводу моей «кровожадности».

– Подумать только, какого коня хотел застрелить! Да ты бы за всю жизнь за него не рассчитался! – гремел главный инженер, вернувшийся из отпуска.

Вечером на попутной машине меня доставили в Самарканд, там я благополучно сел в поезд. Однако это приключение не отбило у меня желания и дипломную практику провести здесь, в той же самой партии, о чем я позднее и написал главному геологу.