Александр Шкурин: Долгая дорога. Повесть

Тетка была права, молодой человек ничего не увидел и не услышал, он дрожал от возбуждения и обиды и никак не мог понять, почему же он не подошел этой девушке. Ему было невдомек, он еще не набрался мужского опыта, что хорошеньких девушек надо прельщать увесистым кошельком, а не голодным жадным взглядом, и плевать, что потом у девушек будет болеть голова или другие части тела.

Молодой человек был старше этой незнакомки из трамвая всего на год, учился в техникуме, в его карманах было пусто, и он был очень скромно одет поскольку жил с матерью на ее зарплату и свою стипендию.

Поэтому за душой молодого человека не было ничего, кроме сексуальной озабоченности, но автор не хочет его жалеть, кто знает, во что выльется с годами его ненасытное сексуальное желание. Однако дальнейшее повествование никак не связано с этим молодым человеком, и поэтому автор с богом отпускает его, пусть бредет и мечтает о юных и прекрасных девах в свои семнадцать лет, это была просто случайная встреча, и он никогда не встретит на своем пути так возбудившую его юную незнакомку из трамвая.

Arrivederci*1, loser*2!

Cкорее, скорее! Она точно помнила, она не могла ошибиться. Где-то здесь была телефонная будка. Только бы найти. Эта мысль беспрестанно крутилась в голове, властно вытеснив все остальные мысли и подстегивало тело вперед. В глазах скакал темный асфальт, угрюмые фасады неосвещенных зданий враждебно смотрели ей вслед, и каждый черный угол таил в себе неведомый страх и ужас, слишком мало фонарей освещали ее кажущуюся бесконечной дорогу.

Она бежала по пустынным улицам, ставшими такими пугливыми в полночный час. Хрупкая тишина торопливо зажимала холодными ладошками уши, чтобы не слышать в ночной тиши громкий стук ее каблуков. Однако стук все равно назойливо лез в уши тишине, и она страдальчески морщилась и умоляла незнакомую девушку прекратить громко стучать каблуками, ночная тишина священна, и любой, посмевший ее нарушить, был достоин самой изощренной казни.

Через дорогу девушка увидела желтую телефонную будку, бросилась к ней и задохнулась от отчаяния. Под тусклым фонарем хорошо было видно, что дверь телефонной будки злобно ощерилась осколками стекла, телефонный аппарат был без трубки, оборванный провод сиротливо застыл в тягостном ожидании монтера. Надо срочно искать другую телефонную будку. Она постояла, собираясь с мыслями, и попробовала побежать дальше. Но не тут-то было. Слишком много сил она израсходовала на первый рывок, и теперь сердце отчаянно билось в груди, грозя разнести вдребезги такие хрупкие стеклянные ребра, посиневшие губы хватали холодный ночной воздух, а перед глазами от чрезмерного напряжения плавали красные и синие круги. Ее ноги, прежде упруго отталкивающиеся от асфальта, предательски подгибались и упорно отказывались нести ее тело дальше, а еле волочились позади туловища. Но мозг, не выдающий усталости, понукал телом, как безжалостный погонщик усталым мулом, и она, шатаясь, пошла дальше искать другую телефонную будку.

Один пустой квартал, другой, и в конце третьего квартала она увидела телефонную будку, сиротливо прижавшуюся к темному зданию. Тяжело хрипя, она ввалилась в нее и зачем-то плотно прикрыла за собой дверь, словно кто-то мог подслушать ее. Левой рукой она сняла трубку, холодная пластмасса приятно остудила вспотевшую ладонь, и дрожащими пальцами правой руки стала тыкать в отверстия диска, пытаясь набрать две цифры, однако тугой диск не хотел поддаваться ее пальцам, и только со второй попытки с трудом провернулся.

Сначала в трубке зазвучали томительно-долгие гудки, а ее существо продолжало отчаянно вопить: скорее, скорее, отвечай же скорее, иначе будет поздно. Но вдавленный в ухо кружок мембраны между гудками доносил неясные шумы и какие-то далекие, слабо различимые радиоголоса, которые радостно щебетали о чем-то своем, птичьем, и им не было решительно никакого дела до ее печали и беды. Наконец в динамике раздался долгожданный щелчок, и она услышала, как женский голос произнес: «скорая слушает».

Она мигом подобралась и, уняв растрепанное дыхание, постаралась спокойно произнести, чтобы не выдать своего волнения, короткую фразу: «ножом в живот ранен мужчина». Голос в трубке, словно не услышав о ножевом ранении, деловито продолжил: «фамилия, имя отчество и возраст больного». Она растерянно сказала: «не знаю, как его зовут, а возраст около сорока». Ее попросили назвать адрес, она его сказала, и тот же голос из трубки спросил: кто звонит? Тут она не выдержала и сорвалась: «Вам какое дело? Вам позвонили, дальше ваша забота!» и резко нажала на рычаг телефона.