Артур Ктеянц - Ты никогда не умрешь. Повесть

– Вы согласны с ним насчет свободы? – спросил Антон, протирая стол.

– В каком-то смысле он прав.

– Нет, не прав. Свобода – это когда тебе ничего не нужно. Свобода начинается там, где заканчивается твое потребительское отношение к жизни.

– Сильно. Сам придумал?

– Нет, отец Алексей научил. Он заходил вчера выпить свой любимый молочный коктейль с корицей.

3

Дочитав повесть до конца, я решил, что буду твердо отстаивать ее перед Семеном Райским. Мне понравился стиль автора, целостность произведения и особенно концовка. Такие повести здорово поднимают настроение. Две вещи в моей работе поднимают настроение: день зарплаты и возможность хоть как-то помочь талантливому человеку с публикацией.

Я вышел из бара и направился домой, но по пути вспомнил об одном деле. Сегодня утром звонил Борис Авдеев – местный поэт, считающий себя живым классиком. Он уже несколько недель назначает мне встречи, а я всячески уклоняюсь, придумывая разные причины. К сожалению, сегодня утром он звонил с незнакомого номера и застал меня врасплох, так что я не успел придумать себе срочное дело. Идти к Борису не хочется, но придется. Живет Боря в пяти минутах ходьбы от моего дома. Борис давно и успешно занимается бизнесом. Он владелец сети магазинов по продаже бытовой техники. Человек веселый, добрый и необычайно сильный. Рост примерно сто девяносто сантиметров и богатырское телосложение. Когда я смотрю на него, сразу вспоминаю Урса из экранизации «Камо грядеши?». Человек этот любит устраивать застолья, на которые приглашает литераторов нашего города и просто знакомых. Приглашает Боря только тех, кто его хвалит, а таких, надо сказать, много. Некоторые всерьез считают его поэтом, кому-то неудобно сказать правду, а иные просто боятся его, потому что всем известно, как Боря реагирует на критику.

Ни один серьезный журнал еще не напечатал ни одного его стихотворения, но зато у Бориса в свои 38 лет есть три сборника стихотворений, выпущенных на собственные деньги, и эти сборники он втюхивает каждому. С людьми, которые осмелились назвать стихи плохими, Борис перестал здороваться, обвинив их в зависти. Наслушавшись комплиментов, он вообразил себя великим поэтом и теперь обвиняет в зависти еще и журналы, не желающие его печатать.

Я догадываюсь, зачем он хочет повидаться. Несколько раз Борис отдавал мне свои стихи, я читал их, затем выкидывал в урну. Отправить их в редакцию – это все равно что подписаться в своей некомпетентности. Вот что я недавно прочитал у него: родина ты моя, родина- матушка, так я люблю тебя, что сердце все в катышках. Если я отправлю это в редакцию, у Райского начнется приступ истерического смеха. Моим мнением относительно своего творчества Борис не интересуется, и это хорошо, иначе список завистников пополнился бы еще одним человеком.

Двери открыла жена Бори – главный ценитель и критик творчества своего мужа. Я прошел в огромный зал и присел на диван. Скоро появился хозяин. Боря в белом халате, босиком, а волосы аккуратно уложены гелем. Мне почему-то сразу захотелось домой или куда-нибудь еще, главное, подальше отсюда.

– Привет, Матфей, как ты? – спросил он, протягивая мне свою огромную руку.

– Хорошо, работа…. дом….

– Чай будешь?

– Нет, спасибо.

– Как у тебя со временем?

– Через час надо выйти на связь по скайпу с редакцией, – соврал я.

– Отлично! – обрадовался Боря. – Я займу минут сорок твоего времени.

Только сейчас я заметил, что Борис пьян.

– Что-то случилось?

– Да. У меня случилась большая радость. Сегодня мне позвонили из союза писателей. Я принят….

– Куда? – спросил я не своим голосом.

– В союз писателей России, – невозмутимо ответил Боря.

Изо всех сил я пытаюсь не показывать своего удивления, но, видимо, получается у меня неважно.

– Что у тебя с лицом? – спросил Боря. – Ты не рад за меня.

Меня как будто обухом оглушили. Как Бориса могли принять в союз писателей России? Это уму непостижимо. Ни один редактор ни одного издания не принял его стихов. Один раз в жизни Борю напечатали в местной газете, только потому что он знаком с главным редактором. Это стихотворение висит теперь в прихожей, чтобы каждому входящему в дом было видно: здесь живет поэт.

Я кое-как оправился от шока. Пытаюсь сделать вид, что рад за Борю.

– Подожди минуту, – сказал он и поднялся по лестнице на второй этаж.

Я снова остался один в огромном зале, внутри которого с легкостью поместился бы еще один дом. Желание уйти усилилось. В таких хоромах я чувствую себя некомфортно, а еще и новость, которую сообщил Боря, все еще звучит в голове. За деньги можно купить многие вещи, но читателя не обманешь. Впрочем, это не мое дело.