Наталья Волохина: Жили или не жили. Старые сказки на новый лад (для взрослых)

Когда дед вышел на его призывный мат, тот висел на заборе рядом с бычком и только губами мог шевелить.

– Што, болезный, Анчутка непутевый, ругаешься? Пошто это ты мой забор ломаешь, да скотину мою пугаешь?

– Пусти, дед, иначе отлипну – убью! – Взвыл пленник.

– А, так ты ишо и лаешься! Так и отлипай сам. А вы што, бабы, встали, завтракать пора, брысь в дом. Пущай, как хочет, так и освобождается.

И, не обращая внимания на вопли почти отрезвевшего соседа, ушел. Ближе к вечеру дедушка бычка скипидарчиком от забора отклеил, в сараюшку спрятал, накормил, напоил. А парня вроде, как и нету, не замечает. Скоро уж стадо обратно пойдет, увидят люди, засмеют, да и замаялся он на заборе-то висеть. Вот и взмолился:

– Отпусти, старик, я тебе бутыль первача подарю и про бычка никому не скажу.

– А на что мне твой самогон? Я свою печень ишо лет десять назад на самогон поменял, а тебе он самому пригодится, на свадьбу, да и мясо тоже будет кстати.

– На какую свадьбу? – насторожился парень.

– А ты разве за Танюшкой не ухаживашь? Вон, как тебя к ей влекет, аж к забору прилип, – засмеялся дедок.

– Я?! Да, ни за что! Меня ж вся деревня засмеет!

– А как на заборе-то увидят, не засмеют? – подколол старик. – Ишо скажу, что ты к Таньке по ночам шастал, вот я забор-то и намазал, чтобы, значит, тебя имать, вот и споймал. Да, не убивайся ты так! Мы вам избу свою отдадим, сами во времянку со старухой переселимся.

Парень заплакал остатками утренней опохмелки, а может, и впрямь проняло:

– Страшная она очень, да злая, как собака цепная, что ж я с ней делать – то стану?

– А ничо, – утешил дед, – ночью темно, не видно, а днем на работу, да на рыбалку. Мы с ей больше двадцати годов живем, и ничо, выжили. Ну, и ты как-нибудь. Согласен, али как? А то вон, стадо уж пылит по дороге.

Парень обреченно кивнул головой.

– Ну, вот, давно бы так. Зачем цельный день, почитай, маялся. Я счас тебя быстренько отклею, водочки налью, в баньку мы с тобой сходим, дорогой зятек, не печалуйся, – приговаривал старичок.

А Танька со счастливым лицом из-за сарайки выглядывала, даже похорошела вроде.

Вот под вечер сели дедушка, да бабушка, да внучка Танюшка, да зять их Анчутка на крылечке – сели, запели после баньки, после чаю, да после стопочки:

– Ой, да не вечер, да не вечер…

В одной деревушке жили два мужика, два родные брата.

Жили, как все, не бедно – не богато. Случился в их царстве – государстве большой тарарам, помер царь, а при новом правителе вся деревня стала жить бедно. Вот один из братьев продал за бесценок избу, переехал на житье в город, записался в купцы, нажил богатство, выстроил себе большой дом; у бедного же иной раз нет ни куска хлеба, а ребятишки – мал, мала, меньше – плачут, да есть просят. С утра до вечера бьется мужик как рыба об лед, а все ничего нет.

Говорит он однова своей жене:

– Дай-ка пойду в город, попрошу у брата: не поможет ли чем?

Пришел к богатому:

– Ах, братец родимый! Помоги сколько-нибудь моему горю; жена и дети без хлеба сидят, по целым дням голодают.

– Проработай у меня эту неделю, тогда и помогу!

Что делать? Принялся бедный за работу: и двор чистит, и лошадей холит, и воду возит, и дрова рубит. Через неделю дает ему богатый одну ковригу хлеба:

– Вот тебе за труды!

– И за то спасибо! – сказал бедный, поклонился, и хотел было домой идти.

– Постой! Ты вроде обиделся, что заработок мал. Так, приходи завтра, будешь мою работу делать, больше получишь.

Обрадовался бедный. Думает, вот хорошо, братова работа легче – легкого, сиди себе, да указанья раздавай, а деньжишь сколь!

Пришел он поутру к брату на богатый двор, а тот уж его дожидается, сердится:

– Почто поздно так?

– Так, только петухи первые пропели. Разве ты не к обеду встаешь?

– Эх! Кто рано встает, тому бог дает. Разве, не знаешь, братец?

Вот и пошел он за братом по его делам. А тот и на конюшню, и на кузню, и в лабаз. Да везде его каждый миг по сто человек обо всем спрашивают, а он не только отвечает, а еще пишет-читает, считает, и ни разу не ошибается. Бедный сопрел за ним бегать, а к полудню не то соображать, еле ноги волочить стал. А брательник все подгоняет:

– Скорей, скорей, опаздываем.

– Да, куда опаздываем, – возмутился бедный, – разве ты не сам себе хозяин?!

– Хозяин?! – Засмеялся богатый в ответ. – Я подневольный батрак, а капитал надо мной хозяин. Чуть остановишься, зазеваешься, враз тумака получишь, а то и вовсе турнет, голым про миру пустит.