Валерий Красовский - Объединяя времена

– Да это же номер вашей комнаты! – вдруг почти закричал Шестов.

– А буквы РП, – подхватил Денис…

Дальше все, скандируя: – Ро – ди – он Пер – филь – ев!!!

Родион не находил себе места.

– Цифру тридцать один предлагаю проверить в эксперименте. Саша, срочно верни книжку, чтобы Таисия ничего не заподозрила! – сказал Денис.

Вечером в дверь комнаты семьдесят пять кто-то осторожно постучал.

– Проходите, дверь открыта, – послышался голос Дениса.

Таисия осторожно открыла дверь и вошла в комнату. Она была одета так же, как и вчера.

– А где Родион? – спросила она.

– Ушел в библиотеку, но обещал скоро вернуться. А ты не стой, присаживайся. – Денис подставил ей стул со спинкой, а сам сел напротив ее в свою кровать. Он завел разговор об учебе, преподавателях, потом переключился на общих друзей. Вскоре они стали говорить о жизни. При этом Денис смотрел на Таисию с выражением восхищения и любви. Казалось, он вот-вот вспыхнет от жара страсти. Его собеседница уже несколько раз меняла положение ног, в ней тоже что-то пламенное заколыхалось внутри, и она зарумянилась.

– Может быть, дверь прикроем?! – вдруг предложила она.

Денис закрыл дверь на ключ и принял прежнюю позу в кровати, расстегнув пуговицы рубашки. На его майке красовалась огромная цифра тридцать два. Таисия вдруг побледнела. Выражение лица Дениса было неизменно влюбленным. Потом Таисия поставила ноги вровень и приподнялась со стула.

– Я, кажется, забыла выключить чайник! – сказала она.

Затем подошла к двери, повернула ключ и поспешно вышла в коридор. Там стояли друзья Дениса, выстроившись в шеренгу. Когда она прошествовала мимо, они торжественно отдали ей честь, как в армии, правой рукой к виску и приподняв локоть. В своей комнате она лихорадочно начала искать записную книжку. Та оказалась на месте. Подруги, которые в тот момент вернулись с занятий, застали Таисию сидящей на кровати, вид ее был растерян, она была явно не в своей тарелке.

– Ну, что? Как? – стали допытываться у Дениса его товарищи.

– Как увидела у меня на майке число тридцать два, сразу убежала.

– А зря! – вдруг сказал Родион.

Никто не стал уточнять смысл его слов. Некоторое время спустя Таисия была замечена в общежитии технологического института.

(в пересказе Василия Шувалова)

Профессор Богданович, начиная цикл лекций по венерическим болезням, разыгрывал небольшую шутливую сценку: он доставал из кармана носовой платок, подносил его к носу и, зажимая ноздри, говорил гнусавым голосом проститутки с сифилитическим стажем: «Молодой человек, не хотите ли получить удовольствие?» Затем перехватывал носовой платок другой рукой и, продолжая зажимать нос, сам же отвечал, еще более гнусавя: «Спасибо! Я уже получил». Эта его театральная импровизация обеспечивала мгновенное и на долгие годы запоминание одного из симптомов сифилиса. Затем профессор извинялся за невозможность демонстрации нам свежего случая болезни Льюиса по причине того, что эта социальная болезнь встречалась в то время исключительно редко и в основном у приезжих из-за рубежа.

Яшке Артемкину предки, так он называл своих родителей, достали путевку в дом отдыха на берегу Азовского моря сроком на десять дней. С медицинской практикой, которая проходила в одном из районных центров, было тоже все улажено: ему разрешили опоздать, но с обязательной отработкой и овладением всех необходимых практических навыков. Вернулся Яшка загорелым и веселым и сразу же начал приставать к девушкам однокурсницам и медицинским молоденьким сестричкам с откровенными предложениями. Когда ему вспоминалась недавняя подружка Света, то он расплывался в самодовольной улыбке. В дом отдыха они приехали одновременно, познакомились в столовой за обедом. На вечерний киносеанс пошли вместе, а потом сразу в комнату к Яшке. Следующую ночь он провел в номере Светы. Потом было на пляже ночью под звездным небом. Еще на волноломе. В воде Светка отказалась. Потом в сквере на скамейке. В лифте тоже отказалась. Еще во время экскурсии в каюте. В арендованном автомобиле отказалась. В последний раз опять у Яшки. Воспоминания тешили и бодрили его. Но через день лицо Якова стало задумчивым, потом и вовсе мрачным. Однокурсники, бывшие вместе с ним на практике, не могли не заметить этой перемены и терялись в догадках. «Влюбился, наверное», – кто-то высказал предположение.

Почему он выбрал в качестве человека, которому решил довериться именно меня, трудно судить, но мне это польстило.