Любовь Гайдученко - Игра в жизнь

Думаю, что третьего воскрешения из мёртвых не будет, но, слава Богу, последнее время я себя чувствую не как умирающая. Передвигаться я могу, и даже на большие расстояния, правда, у меня кружится голова и я очень быстро устаю. Но может быть, это происходит потому, что мне практически нечего есть. Соседка осенью принесла мне кое-какие овощи и очень много картошки, которую она, видимо, пожалела выбросить – мелкую и гнилую. Вот этим я и питаюсь уже несколько месяцев, хотя картошку мне при моей болезни есть категорически нельзя.

Впрочем, в той стране, куда мне предстоит попасть, с едой тоже большие проблемы, и питаться придётся одними овощами и фруктами, которые там очень дёшевы и которые я терпеть не могу… Но это чёрт с ним.

Когда я этим летом никуда не улетела, мне вдруг подвернулось издательство, которое бесплатно помогало в издании книг. Я начала писать лет десять назад, чтобы отвлечься от своей страшной безысходной ситуации, но надежды напечататься у меня не было никакой, потому что сейчас мы живём в такое время, что без денег даже, пардон, пёрнуть сложно. Самые беспринципные и безнравственные, оказавшись у власти, быстренько создали такую систему, при которой можно было воровать миллионы, и начался грязный шабаш – в стране не осталось возможностей для честной жизни, воровали практически все. А кому воровать было противно, тот погибал молча. Но все, кто имел хоть мало-мальски неплохие мозги, перешли на сторону власть предержащих и поддерживали установившийся надолго воровской режим.

Непонятно, каким образом извлекало выгоду это издательство, но факт оставался фактом – все свои «творения» я превратила в несколько книг, и их можно было заказать напечатать в любом количестве и вполне осязаемо подержать в руках.

Вот только я сильно сомневаюсь, что те «истины», которые я изрекала, были кому-то необходимы. Деградация в мозгах зашла так далеко, что большинство зачитывалось всякими там историями о гномах, вампирах и гарри поттерах. Остальное совершенно никого не интересовало. Донцовы, рубины и компания, пишущие на потребу скучающему обывателю, оказались востребованными настолько, что в книжных магазинах и библиотеках шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на эту ширпотребную продукцию самого низкого духовного качества. Прочитал – и тут же забыл.

Зачем же я тогда продолжала писать – ведь вроде с миром всё было предельно ясно: полная безнадёга?

Ну, во-первых, и это самое главное – я писала, чтобы уяснить, наконец, под старость лет – зачем же я пришла в этот мир, какова была цель пустивших меня сюда? Ведь не для того же, чтобы бездумно жрать, срать и спать?

Во-вторых, таки находились отдельные личности, кому я была нужна своими писаниями. Их было мало, но они были. Правда, у некоторых моих «почитателей» это принимало какую-то уродливую форму, но в последнее время вообще казалось, что наш мир вдруг переполнился теми, кто очень неадекватно реагирует на все явления, которые подбрасывала нам эта взбесившаяся реальность.

И вообще, наверное, неважно, будешь ты услышан или нет, главное – что ты высказал миру всё, что о нём думал, и облегчил свою страждущую душу, которую целых полвека переполняли ощущения того, что ты не соответствуешь стандартам этого мира. Что ты какой-то «не такой». Согласитесь, жить с такими убеждениями очень трудно. Правда, легче мне, наверное, не стало, но кое-что для себя я всё-таки в процессе сумела прояснить. И не играет роли, что это было важно только для меня самой.

Конечно, люди вроде бы все разные и вроде бы не существует определённых стандартов поведения и норм жизни. Не скажите. Большинство ведь живёт по вполне шаблонным понятиям, по стереотипам, выработанным той средой, в которой они родились и из которой, как правило, никуда не уходят всю жизнь.

Я тоже родилась не на необитаемом острове, а у людей, которые прошли через все испытания своей эпохи, именуемой двадцатым столетием. И, наверное, я, как и все, была подвержена тем влияниям, которые оказывали на меня те, кто меня воспитывал. То есть, я безусловно была типичным продуктом своей среды и своего времени. Так… да не так.

Мир-то давно безумен, а вот я держалась долго. И вдруг вчера почувствовала, что мне до того, чтобы спятить, осталось совсем-совсем немного…

С утра жизнь вроде даже обрадовала. Издали мою десятую книгу. И хоть я понимала, что в этом океане графоманов вряд ли кто меня заметит, всё равно начала испытывать какие-то необычные для меня приятные ощущения – типа вот я творец! Практически Моцарт! Видимо, если уж вспоминать великих, такие же эмоции испытывал и Пушкин, когда выдал, кажется «Бориса Годунова» – «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Все мы одинаковые, все мы человеки – от великих до таких козявок, как я…