Татьяна Бахтигараева: Жизнь, смерть и сказки. Рассказы

– Значит, нескоро, – сказала девочка.

– Пойдем? – позвала я.

– Я еще тут посижу.

Я вышла на площадку. Если ее найдут, то ей попадет. И мне потом, потому что я опять наврала. И она не станет меня больше слушать. Жалко.

Я села на мокрую ступеньку пожарной лестницы. Мне было тяжело, отчаянно горько, что эту историю я всего-навсего выдумала.

1996

В семь часов вечера, сделав домашнюю работу и дождавшись родителей, Любаша своей размашисто-неуклюжей двенадцатилетней походкой шагала в гости к подружке.

Сумерки и моросящий дождь – что может быть лучше для романтичной влюбленной барышни? Любаша шла и улыбалась. Всему миру, дождливой улице, отражению фонарей в мокром асфальте, а особенно – предстоящей встрече с НИМ.

Любе несказанно повезло: любимый был старшим братом ее лучшей подруги Маши. Андрей Любашу восхищал до замирания сердца. Взрослый – 16 лет, это раз. Умный – слышала бы вы, на какие темы он вел разговоры с друзьями! Ну и конечно, самый красивый на свете: темные волосы, карие глаза, густые брови… Кроме того, он играл на гитаре и пел. И, что немаловажно в Любином случае, не избегал общения с младшей сестрой и ее подругой.

Сама же Любаша, еще не доросшая до возраста гадкого утенка, была обычной девочкой, разве что немного мечтательной и немного несовременной.

По неизвестной причине все модные течения обходили Любашу стороной. Впрочем, как и Марусю. Более продвинутые одноклассницы звали подруг «ископаемые», ухмылялись свысока, но особо не обижали. А Любе с Машей вполне хватало общества друг друга. И еще Андрея и Саши, Машиных братьев. Такой вот уютный и добрый замкнутый мирок.

Так все и продолжалось до поры до времени, пока Любаша вдруг не начала ощущать какое-то беспокойство, которое усиливалось в присутствии Андрея. В конце концов Люба призналась Маше в любви к ее брату. Та возликовала, принялась строить планы вплоть до внуков, и подбивать Любу на всевозможные интриги в меру своей испорченности.

Всю прошлую неделю, например, Люба звонила ему и молчала, но в пятницу прибежала Маша и дала отбой: Андрей притащил откуда-то определитель номера. А вчера девчонки сочинили целое письмо. Распечатали на принтере, украсили сердечками, и на перемене Маруська подложила его Андрею в рюкзак.

Вечером Андрей озадаченно бродил по квартире, листал записную книжку, потом заперся с телефоном на кухне, чтобы обсудить ситуацию с другом Валеркой. Обо всем этом Маруська сегодня днем рассказала в школе. Хорошо иметь своего шпиона!

И вот теперь Любаша спешила к Маше, чтобы разработать новый план. Андрей был на тренировке по карате, и планировать можно было спокойно.

– Я думаю, надо ему намекнуть, что это ты, – поделилась Маша за чаем.

– Ты что! Даже не думай! – Люба даже руками замахала. – Я боюсь!

– А ты как хочешь?

– Не знаю, – вздохнула Любаша. – Может, шарик к двери привязать?

– Любаш, но это же все то же самое! Надо как-то менять тактику…

– Нет, – Люба отставила чашку и уперлась руками в колени. – Давай, Марусь, ничего не делать. А то вдруг он догадается?

– Ну, как хочешь. Кстати, хочешь сгущенки?

– Ага, давай! Ой, Марусь, как же мне хочется… Ух! – Любаша изобразила крепкие объятия.

– Тогда я тебя совсем не понимаю.

– Да я и сама ничего не понимаю. Наверное, не доросла еще, чтобы понимать…

– Маш, я вот думаю… А может, мне надо волосы покрасить? Как у девчонок! Во что-нибудь яркое. Ленка Воронина все время говорит, что мне рыжий пойдет. И сережки кольцами. А?

– Ну не зна-а-аю… А тебе мама разрешит?

Люба пожала плечами и вздохнула. Потом отхлебнула чая и сказала:

– Попробую, попрошу.

– А ведь я тогда одна останусь не крашеная, – Маруська повертела в руках чашку.

Любаша серьезно посмотрела на подругу:

– Тогда я не буду краситься. Это же плохо, когда человек один!

Маруська смущенно улыбнулась, а потом засмеялась:

– Тогда мы опять ничего не придумали!

– Ну и ладно! Моя бабушка говорит: «Утро вечера мудренее». Может быть, завтра что-нибудь придумаем?

– Что вы собрались придумывать? – настороженно спросила Маруськина мама, входя в кухню.

– Да так, ничего, – зачастила Маруська. – Мам, мы уже все, пойдем в комнату.

– Да не спешите, я же вас не выгоняю. Пейте свой чай. Я только ужин поставлю разогревать, а то Андрей скоро придет.

«Андрей скоро придет» – сладко отозвалось в Любе…

– Да нет, мы правда все. Видишь? Одни чаинки остались!