Татьяна Бахтигараева: Жизнь, смерть и сказки. Рассказы

– Не вы? Ну так и скажите, – Гоша пожал плечами, сделал бутерброд, взял чай и ушел в комнату под возмущенные крики соседки.

– Теть Галь, у вас дверь открыта, – игнорируя Римму, сообщил Гоша из коридора.

– Ох ты, Боже мой! Опять, наверное, нализался, – тетя Галя быстро ополоснула чашку и побежала к себе.

Гоша лег на кровать, чай поставил на пол.

Сегодня что-то явно не клеилось.

Вот интересно, если они с Ленкой поженятся, то Римма, наверное, ее загрызет как Наталью. Если только Ленка согласится жить в коммуналке. Нет, Гоша отсюда не уедет. Подумаешь, Римма возмущается, на это можно и внимания не обращать. Они уже все как родные стали. И потом – это окно, двор. А ехать к ней на окраину…

Бутерброд быстро кончился, читать сегодня не хотелось, а дождь все шелестел под окном. Гоша выключил свет, разделся, бросив одежду на стул, и влез под одеяло.

С утра суматоха была больше обычного – сломался сливной бачок и все носились взад-вперед по коридору.

Гоша вышел из комнаты, потянулся, оценил обстановку и прошмыгнул в ванную, пока там никого нет. Тут же в дверь стал ломиться Александр Валерьевич, муж Риммы:

– Кто там? Ну кто уже успел? Гоша, пропусти, мне некогда!

– Я уже разделся, – ответил Гоша с зубной щеткой во рту.

– Тогда быстрей давай! Я же опоздаю!

Березовские всегда считали себя центром Вселенной. Но Гоша нахалом не был – быстро умылся и освободил помещение. Перед туалетом стояла тетя Галя с ковшиком воды.

– Кто последний? – вежливо осведомился Гоша.

– Гош, ну хватит, а? – устало сказала тетя Галя.

День обещал быть повторением вчерашнего. Только дождь шел уже с утра.

Гоша надел куртку, взял сумку и ушел в училище.

– Привет, – подошел Стас. – Давай мириться. Гоша улыбнулся и протянул руку.

– И воцарилась благодать, – прокомментировал Борька.

– Ладно, пошли наверх, а то опоздаем.

По дороге из училища Гоша забежал в магазин. Потоптался у витрины с колбасой, вспомнил о количестве оставшихся денег и купил хлеба и заварки.

Дождь прекратился, но тучи не расходились. Гоша свернул во двор, отломил горбушку местной черной кошке, поднял с земли несколько желтых листьев и вошел в свой подъезд.

Не успел он войти в свою комнату и закрыть дверь, как в нее постучали.

– Ну, наконец-то, – сказал Гоша, улыбаясь. – Я уж думал, что не увижу Вас.

– Ждал, говоришь? – довольно сказала Лена, позволяя поцеловать себя в щечку. – Это хорошо.

Она села на кровать, откинувшись к стене.

– Ну что, ругаетесь?

– Ругаемся потихонечку. Где ты пропадала?

– А что, не имею права? Дела у меня были.

– Ты, между прочим, обещала, – заметил Гоша, вытаскивая из сумки ноты и флейту.

– Ты – мужчина, и должен ждать женщину сколько угодно.

– Глупости какие, – буркнул Гоша. – Это не значит, что женщина должна вытирать об мужчину ноги.

– Смешной ты, – задумчиво сказала она.

– Чай будешь?

– Конечно.

– Тогда жди, сейчас принесу, – Гоша ушел на кухню, пощупал чайник, зажег под ним газ и сел к окну.

– Что ж ты бабу-то свою бросил? – спросил Василий Палыч, постукивая по полу клюкой.

– Она не моя, – ответил Гоша, не оборачиваясь. Он обиделся на Лену. Чайник закипел. Гоша налил чаю в чашку и в стакан. В чашку насыпал сахар. Ушел в комнату.

– Гошка, ты обиделся? – спросила Лена. Она стояла спиной к окну.

– С чего ты взяла? На, держи, – он сел на кровать. Лена молча крутила чашку в руках.

– Ленка, ты любишь дождь?

– Терпеть ненавижу.

– Почему?

– Мокро, мерзко, и у меня вчера зонт сломался. Надо будет в мастерскую отнести.

– А без зонта?

– А лечить меня потом кто будет? Ты к нам на окраину не заглядываешь, все я к тебе.

– Ленка, не прикидывайся сиротой. У тебя друзей больше, чем звезд на небе.

– Да что они мне? Поэт ты недоделанный.

– Так тебе и поэт не нужен.

– Конечно. Человек должен жить на земле, а не в небе парить. Как некоторые.

Гоша усмехнулся:

– А мне сверху видно больше.

Лена допила чай и поставила чашку на стол.

– Ладно, глазастый. Мне на шейпинг пора.

– Ну беги, – сказал Гоша, пожав плечами.

Лена минуту постояла, потом взяла со стула свою сумочку, причесалась и ушла. Гоша проводил ее до двери квартиры.

Вернулся. Подошел к окну, прижался к стеклу лбом.

– Ленка, Ленка, чего ты сюда ходишь?

Она – будущая манекенщица. Он – флейтист, парящий в небе. Так зачем она приходит? Для чего это все? Любовь-то, кажется, уже прошла.

Ленка процокала каблучками мимо окон, встретившись со вчерашней девочкой. Гоша подскочил, открыл окно и сел на него.