Повесть твоего сердца
Галина Шляхова
© Галина Шляхова, 2017
© Наталья Гончар, дизайн обложки, 2017
© Наталья Гончар, фотографии, 2017
ISBN 978-5-4474-1096-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается Рыжухе?
одной из лучших кошек,
когда-либо живших на Земле
Первое письмо Художника племяннику
Здравствуй, мой маленький тушканчик!
Наверное, тебе, семилетнему ребёнку, не очень интересны подчас бессмысленные рассуждения твоего уже не молодого дяди. И папа твой велел мне оставить тебя в покое, чтобы не загружать светлую юную головку ненужной информацией. Но всё же я вновь пишу тебе, потому что мне необходимо излить душу, а ты единственный человечек на всей планете, способный снисходительно внять моим мыслям. Неопытные дети, как ни странно, с бóльшим пониманием относятся к некоторым вещам, чем чересчур логичные взрослые.
Ну а если моё письмо покажется тебе слишком нудным и сложным, просто забудь его содержание. Быть может, твой папа прав: я злоупотребляю твоим вниманием.
Помнишь, я говорил тебе о девушке, которую видел во сне? Её лицо так и стояло у меня перед глазами с тех пор. Едва я встретил этот образ в своих мечтах, как мне стало казаться чрезвычайно важным запечатлеть его, и я не находил себе места, пока не взялся за дело. Не припомню, чтобы над какой-либо из прежних своих картин я трудился с подобным вдохновением. Портрет получился у меня не сразу: восемь раз я уничтожал почти готовую работу, обнаруживая недостаточное сходство с тем обликом, совершенную красоту которого стремился передать.
Уже почти разуверившись в успехе затеи, с девятой попытки я всё же добился точного воспроизведения на холсте незнакомки из моего сна. Сейчас с картины на меня устремлён задумчивый взгляд из-под длинных ресниц, и бледноватое лицо выглядит настолько живым и осмысленным, что я словно физически ощущаю в комнате человеческое присутствие. Для моей привыкшей к одиночеству души это и странно, и волнительно…
Мне трудно подобрать слова, чтобы передать, что я чувствую, когда смотрю на портрет. Эта девушка наполняет меня безосновательной, но непоколебимой верой, что она принесёт в мою жизнь перемены. Надежду. Опасности. И ни с чем несравнимое счастье.
Я привык к разочарованиям, и крушение очередной мечты не сильно огорчит меня. За столько лет не отыскав любви и доверия, понимания и доброты, в которых я когда-то так нуждался, я убедил себя, что недостоин ничего лучшего, чем та однообразная уединённая жизнь, которую я имею. Я старательно отгоняю от себя волшебные предчувствия. Разве мог я, обычный человек, сотворить чудо? Ни мой сон, ни ставший его продолжением портрет не наделены никакой особой силой.
Но вопреки здравому смыслу взгляд с картины до дрожи заставляет верить в абсурдные желания.
Прости, если это письмо озадачит тебя. И спасибо, что прочтёшь его.
Я люблю тебя.
Твой дядя Художник.
Какие красивые, какие тонкие черты лица!
На картинах такие лица трогают до слёз.
Р. Н. Гюнтекин. «Птичка певчая»
Ему было 38 лет. Для всех он был неудачником, который не сумел добиться успеха в жизни, который в свои зрелые годы умудрился остаться без работы, без денег и без семьи. Слишком мечтательный, не в меру добрый, не к месту наивный, он не вписывался в реальность, будто был создан для сказочной повести, а не настоящего мира.
С детства он отличался характером странным и непокладистым. Родители, потратив массу усилий на его воспитание, в конце концов отчаялись сделать из него «приличного человека». Старший сын, Сергей, стал их утешением, оправдав семейные надежды: он превратился в крупного коммерческого деятеля, нажил солидный достаток, женился довольно выгодно и подарил родителям очаровательного внука Андрюшку. Словом, он вёл существование размеренное и постоянное, как физическая величина, что устраивало и его, и окружающих.
Но его младший брат… Своими необъяснимыми выходками, безумными рассуждениями и непримиримым отношением к действительности он разбил на старости лет сердце матери и довёл отца до ярости. После неоднократных тщетных попыток «наставить неразумного сына на путь истинный» у родителей опустились руки. Впрочем, их отдаление не слишком опечалило их оригинального отпрыска – для него одиночество стало нормой жизни с тех пор, как он помнил себя.
Читать дальше