Лена Терехова: И все в шоколаде… Не совсем типичная жизненная история

– Я любил ее. Очень, – вдруг произнес Андрей, словно читая мысли Шуваловой. Он стоял к ней спиной и даже не повернулся, произнося эти слова. – Я ради нее отказался от собственных детей, от самого себя. Бросил все, чем жил большую часть своей жизни, чем дорожил. Все положил к ее ногам. И она меня любила, я знаю. Что бы там ни говорили. Вы думаете, я не слышал, что говорили о нас? – он повернулся и посмотрел прямо в глаза Шуваловой. – Все, почти все, говорили, что мы не пара, что не смотримся вместе, то ли дело ее бывший, высокий и красивый! А что он ей дал? Сломал ей жизнь своими пьянками и все. А мы, находясь рядом, исцеляли души друг друга. Вот, смотрите, – он жестом показал комнату, в которой они жили с женой, – здесь был наш маленький мир. На этой полке журналы и выкройки, в шкафу семейные фотографии, компьютер у нас запаролен, пароли все в записной книжке. Он сел на край двуспальной кровати, застеленной красивым пушистым пледом, и закрыл ладонями лицо.

– Мы в последнее время так скучали друг по другу, я работал допоздна, она за день по нескольку раз звонила, интересовалась, как я, что я. Даже когда в командировки уезжал, а это не просто междугородние какие-то поездки, я в Чехию дважды ездил, так она не жалела времени и денег, часто мне звонила. Иначе, как «Солнышко» и не называла… Рассказывала, как дома дела. Мы ведь и не ссорились почти, так только спорили по мелочам, в основном из-за детей, я ведь отчим, сами понимаете, а девки взрослые уже, вот и происходили нестыковки разные, но Мариночка умела все сгладить.

– Скажите, Андрей Владимирович, а куда Марина Борисовна собиралась сегодня? Она была нарядно одета, макияж, волосы завиты.

– Не знаю. Обычно в выходные мы с ней ездили в Междугорск, там мы встречаемся с людьми, близкими нам по духу.

– То есть? Объяснитесь.

– Видите ли, и Марина, и я, и наши самые близкие друзья – мы староверы-инглинги. Вы бы сказали, сектанты, но я предпочел бы другое слово – язычники. Мы празднуем старые славянские праздники, соблюдаем обычаи, читаем «Веды» и стараемся воспитать наших детей по заповедям предков.

– Только сектантов мне не хватало, – проворчала Шувалова. – И что же, чем взаимосвязаны по-вашему эти события? Марина Борисовна без вас собиралась посетить… э-э-э… религиозное мероприятие?

– Нет, у нас в селе и в ближайших местах язычников нет, да и мы сами предпочитали общаться со своими знакомыми людьми, с нашими братьями и сестрами. Я к тому говорю, что наряжалась она и красилась по большим праздникам, событиям даже. Вот что-то вроде поездки в Междугорск. В обиходе она соблюдала традиции, была скромна в одежде, не красилась, волосы не крутила. Не знаю, не могу даже предположить, – он замолчал.

– Скажите, а ваша жена не вела каких-либо записей? Ну, так бывает, когда женщина подолгу находится одна и ей не с кем поделиться своими мыслями, – Филиппов перехватил одобрительный взгляд Шуваловой, молодец, мол.

– Нет, у нее не было склонностей к ведению дневников, если вы это имеете в виду. У нас никогда не было секретов друг от друга, я знал о ней все, – видно было, что Андрей слегка обескуражен и даже немного оскорблен подобным предположением.

Осмотр помещения не дал ничего. Чисто убранная комната, уютно обставленная, светлая и просторная. Фотографии, картинки, книги… Оригинальная ваза с букетом искусственных цветов на подоконнике. Цветы в горшках, цветы в кашпо… Большая кровать, застеленная пушистым покрывалом, прикроватный столик с ночником в ажурном зеленом абажуре, детская кроватка с огромным улыбающимся медведем у стены, персиковые занавеси на окнах, большой платяной шкаф. Шувалова открыла дверцу – аккуратно сложенное стопками постельное белье на полках, пушистые банные полотенца, на вешалках платья, пиджаки, юбки, ничего экстравагантного или вычурного, все элегантно, просто. С чисто женским любопытством Галина Викторовна рассматривала полочку с обувью. Туфель было пар десять, разного фасона, цвета. Чуть дальше прятались ботильоны, ботиночки, полусапожки и сапоги. Хозяйка любила красивую обувь. «Куда вот только в ней ходить в деревне, где нет ни хороших дорог, ни тротуаров? А ведь и в свое последнее путешествие потерпевшая отправилась в изящных туфельках на шпильке… А это у нас что?» – внимание переключилось на верхнюю полку шкафа, здесь в ряд выстроились сумки и сумочки. Немного, штук семь-восемь, но все броские, интересного фасона. Заметно было, что предпочтение отдавалось небольшим изящным сумочкам типа клатчей, с тоненькими ремешками или цепочками. Их было целых пять, одна богато украшена стразами, явно для вечернего платья.