Екатерина Риз - Зефир в шоколаде

А Алиса в такт его словам покивала, соглашаясь.

– Вот-вот, не приглашают. Они все сами приезжают. А папа, кстати, терпеть не мог маминых родственников, ты это знаешь. Да и она сама их недолюбливает. Они всегда просят денег.

– Она дала им денег?

Алиса пожала плечами.

– Наверное. Она всегда даёт, только обещает, что в последний раз. – Она на пару секунд перестала жевать, будто задумалась, а затем посетовала: – Все хотят наших денег.

Я остановила взгляд на её лице, пытаясь понять, имеет ли она меня в виду, но лицо Алисы было непроницаемо, и вряд ли она настолько хорошая актриса, скорее всего, сказала, не подумавши, первое, что в голову пришло и что огорчало. А я почувствовала, что под столом меня ногой тихонечко пихнули. Я взглянула на Антона, а тот мне подмигнул. А обращаясь к Алисе, нравоучительно проговорил:

– Это ещё не твои деньги, Алиса, это деньги твоего отца.

– А какая разница? – Она вздохнула, затем устремила на Антона полный надежды взгляд. – Это ведь неправда, что мне нужно ждать наследства полгода? Антоша, у меня же съёмки клипа! Папа мне обещал!

Антон досадливо поморщился.

– Я помню. – Замялся на мгновение, после чего пообещал: – Я всё решу.

– Правда? – Алиса просветлела лицом. – Я тебя люблю! – Предприняла попытку придвинуться к нему вместе со стулом, вспомнила обо мне, глянула колко и с чисто женским намёком, что я ей мешаю, и осталась на месте. Продолжила светским тоном, а оттого смешно. – Не хочу говорить об этом с мамой, она расстроена из-за похорон.

– А что за клип? – сочла я возможным поинтересоваться.

После моего вопроса, Алиса заметно приободрилась, даже снова улыбнулась.

– Я певица. В следующем году оканчиваю институт, но папа всегда говорил, что нужно жить сегодняшним днём. И если есть, что людям показать и сказать, то делать это нужно сейчас. Мой друг написал для меня песню. Замечательную, – она крутнулась в другую сторону на стуле, – правда, Антош? – Тот вполне равнодушно кивнул. – Папе понравилась, и он обещал дать денег на клип. Но не успел.

Она произнесла «не успел», но в этих словах слышалась скорее досада, чем искреннее сожаление о смерти отца. Я к сестре присмотрелась, и вспомнила слова Антона о том, что Алиса никак не повзрослеет. Тогда мне это утверждение показалось неправдоподобным, всё-таки ей не пятнадцать и даже не восемнадцать, а двадцать два года, вполне взрослый и здравомыслящий человек, но сейчас я готова была согласиться с его утверждением. Алиса была инфантильна, и знать ничего не знала о жизненных трудностях, даже самых банальных, и, наверное, безответная любовь к Антону, это единственное, что не позволяло ей не потерять чувство реальности. Хоть что-то, что она получить не в состоянии.

А я сказала:

– Мне жаль.

– Я любила папу, – вдруг сказала Алиса. – Он был весёлым. Мама не такая.

– Скажи, как есть, Алиса, – усмехнулся Антон. – Была бы воля твоей матери, ноги бы твоей в «Колесе» не было. Возможно, она это в жизнь и воплотит.

Алиса на одно мгновение замерла, задумалась, остановив взгляд на лице Антона, после чего решительно вскинула голову.

– Она не может, Антон. Я взрослая.

– Ах, ну да, я и забыл. – На его лице отчётливо читалось продолжение мысли: «Какое несчастье!», но Алиса то ли не поняла, то ли нарочно проигнорировала, а вот мне от Антона достался весёлый взгляд из-под ресниц.

– Зачем ты её дразнишь? – спросила я у него позже, когда мы покинули ресторан и направились в ночной клуб. Он располагался в отдельном приземистом здании, напоминающем летающую тарелку, на окраине развлекательного комплекса, видимо, для того, чтобы не мешать одним отдыхающим веселиться, а другим наслаждаться тишиной на берегу реки. Мы только подходили, а я уже слышала бухающие звуки музыки, хотя за несколько минут до этого Антон уверял меня, что звукоизоляция в клубе сделана по последнему слову техники. Алиса шла рядом, повиснув на руке Антона, без умолка болтая и беззастенчиво меня перебивая, но я не спорила, уже смирившись с её необоснованной ревностью. Хотя, ревность её могла бы быть меньше, если бы Антон больше обращал внимания на неё, а не на меня. Но кроме занятого локтя, Алиса мало привлекала его внимание. Антон с энтузиазмом комментировал всё, мимо чего мы проходили на территории комплекса, неизменно указывая, автором каких деталей был отец, а не он, и чуть тише, почти шёпотом говорил о том, что, как считал, не должна знать Алиса. А она трещала так громко, что не слышала и не улавливала намёков и подробностей. А как только мы переступили порог клуба, кинулась танцевать, чёрные блёстки на платье заискрились разноцветными огнями, она с лёгкостью влилась в плотную толпу танцующих, а я в первый момент оглохла. Даже уши руками закрыла, а Антон рассмеялся, наблюдая за мной. Он за мной, а я за Алисой. Я видела, что она каждую минуту, танцуя и соблазнительно покачиваясь под музыку, оглядывается на Антона. А он меня за талию приобнял, подтолкнул в сторону лестницы, что вела на балкон.