Живое авторское слово - Квебрахо. Альманах

Её он нашёл, так как очнулся на следующий день в своих апартаментах, лежащим одетым, поперёк койки. Правда это несколько неточно сказано: на кровати лежала на животе лишь верхняя часть тела Изипиновича. Нижняя же часть стояла перед койкой на коленях, как бы замаливая вчерашние грехи верхней. От носатого Айкаса в каюте не было ни слуху, ни духу.

Вернувшись к обеду в человеческий облик, Изя Пинович с ужасом вспомнил, что нынешняя ночь – новогодняя и, следовательно, его организму предстояло выдержать очередную серию возлияний. Новогодний круиз – это «пьяный» круиз, к нему в равной степени готовились как гости, так и экипаж теплохода. Запасы спиртного на борту, по всей видимости, превышали запасы топлива для двигателей. Из многолетнего опыта капитан знал, что для такого путешествия, в принципе, даже нет надобности выходить из порта. Туристам, по большому счёту, было глубоко наплевать, куда их везут и зачем. Многие даже не выходили все дни из каюты. Думаете, они страдали от укачивания? Как бы ни так: их как грузили на борт «подшофе» заботливые руки братков, так и принимали обратно по возвращению, в том же состоянии.

Вырвавшийся на свободу, впервые в жизни оторвавшийся от счетов и накладных, Изопрен буквально ошалел и пустился во все тяжкие. Вернувшись в бар, он принялся дегустировать подряд все напитки на стойке. Бармены только успевали открывать бутылку за бутылкой и пододвигать ему стаканы и рюмки. Градус напитков можно было, как по шкале определять цветовой гаммой лысины Пиновича. Чем ближе бой Курантов, тем больше Изипинович становился похож на Деда Мороза. Его нос горел индикатором веселья, приближавшегося к апогею.

* * *

Всё население небольшого посёлка, каким можно представить корабль в море, бурно провожало уходящий год, обмывало успехи и достижения, пило за грядущие удачу и доходы. В воздухе, пропитанном винными, пивными, коньячными и прочими алкогольными парами, висел плотный, осязаемый всеми органами чувств гам из тостов, разговоров, комплиментов и склок. Публика дошла уже до той кондиции, когда каждый разговаривал и пил сам с собой. Туристы, соревнуясь в скорости поднятия и опрокидывания рюмок, давно перешли от длинного российского «Будем богаты и здоровы!» до простого и короткого украинского «Будьмо!». Каждому было понятно и без преамбулы, за что они пьют. Важен был сам факт.

Среди всего этого бедлама и кутежа растерянно бродил, беспомощно хлопая руками в рукавицах по кафтану, совершенно, как стёклышко, трезвый, грустный Дед Мороз. Его, актёра драматического театра, подрядила в этот рейс туристическая фирма, зафрахтовавшая теплоход.

– Вам особенного ничего и делать не придётся, – мельком проинструктировала артиста перед отправкой бойкая дама в турофисе, – поздравите с Новым годом, расскажете пару анекдотов – и всё!

«Конечно, если б я был нормальным артистом, – с досадой думал удивительный Дед Мороз, – то проблем не было бы. Заложил бы сейчас за воротник со всей честной компанией, растворился, как говорится, в массах – и был таков. Новогодняя кампания прошла бы на „ура“! Так нет же – дёрнул чёрт закодироваться от „зелёного змия“!» Сглотнув слюну, артист сокрушённо покачал головой. Где-то что-то отчётливо хрустнуло, наверное, в шее.

Надо отдать должное служителю Мельпомены – как настоящий профессионал, он старательно и серьёзно подошёл к возложенной миссии: подготовил специальную программу, подобрал игры и конкурсы, запасся призами и подарками…

«Эх, да кому это здесь нужно, пропади оно всё пропадом!» – злополучный Дед Мороз в полной экипировке пробирался по залу, раздвигая посохом хитросплетение ног, рук и человеческих тел. – «Да, нелегко быть абстинентом в пьяном обществе, где питиё определяет сознание!» Такое празднование могло присниться только в дурном сне претендующему на белочку забулдыге.

– Дедушка Мороз! Иди к нам! – то слева, то справа тянулись наполненные рюмки, за полы красного халата пытались уцепиться пьяные пальцы.

– А давай выпьем за компанию, на брум… брюн… ден… шарф! – на шее повисла и запуталась в ватной бороде девица на ватных ногах.

«Если сэкономили на Снегурке, так хоть адвентского Крампуса***-секьюрити дали бы в напарники, – Дед Мороз, прислушиваясь к непонятным щёлкающим звукам, напоминающим ломающийся хворост, позавидовал Санта-Клаусу и Святому Николаю вместе взятым, – Тут есть где разгуляться – демон Рождества быстро навёл бы порядок, отхлестал розгами негодников или уволок их в своей кадке…»