Арест Ант - Как стать контрабандистом 3. Транзит

Нет, для столь ответственной операции нужна более ровная поверхность. Взял столовый нож Hackman из нержавейки. Подышал на лезвие и до блеска отполировал его туалетной бумагой. Стало видно вполне отчётливо, но только очень маленькими кусочками. Значит можно приступать к складыванию щетино-бритой мозаики. Причёску осилит стригущий.

Я коротко подстриг бородку, а потом бритвой постарался придать ей форму. Отвыкшая от бритья кожа покраснела неровными пятнами. Жалко, что лосьон отобрали. Но тут уж ничего не поделаешь. А так, в целом, вроде даже и ничего. Я долго крутил нож перед лицом, но в итоге остался доволен. Стал значительно симпатичнее и представительнее. Кожа только подкачала. Прямо как краснокожий индеец, заиндевевший на морозе. Надеюсь, что завтра прыщами не изойду на радость заскучавшей инфекции.

Вечер доставил массу позитива. Вначале был сытный ужин из белой булки с местным кефиром и мягкой «докторской» колбасы. Завершился он слегка перезревшим бананом. Видно сезон заканчивается.

Ещё через час целая бригада вертухаев открыла двери всех камер и стала по очереди раздавать прописанные таблетки. Я встал на пороге и оглядел выходящий на лечебную процедуру народ. Первое впечатление весьма позитивное. Явных отморозков среди них навскидку не видно. Атмосфера достаточно дружелюбная. Все друг друга этак степенно пропускают. На меня хоть и косятся, но без явного интереса, что чрезвычайно радует. Большинство заметно старше среднего возраста.

Увидев меня, вперёд выступила вертухайша и довольно громко спросила:

– Вам в туалет не надо?

Я стыдливо кивнул. До сих пор не могу привыкнуть к местной бесцеремонности в этих вопросах. В голове замелькали картинки из американских боевиков. А может это традиционная прописка новенького? Ну, там… приветственно отмудохают, или ещё чего похуже глубоко загонят. Но вертухаев вокруг целая куча. Можно рискнуть. Пусть лучше лопнет моя совесть, чем растянутая толстая кишка. Очень надеюсь, что потом не придётся болезненно АНАЛизировать произошедшее. Да и под рукой ничего тяжёлого не припас.

Вертухайша показала на две узеньких двери на другой стороне и немного под углом от моей камеры, а потом доверительно сообщила:

– Туалеты там. Но не более пяти минут. Постарайтесь успеть. Потом все двери камер будут закрыты. До утра.

– Спасибо, – выдавил я, слегка подрагивая от нетерпения.

Значит, это туалеты. Я сначала принял их за дверцы встроенных в стену шкафов. На них вообще ничего не написано. Я аккуратно открыл дверь. Очевидно, что из одной камеры в своё время были сделаны два одноместных туалета. Они явно уже камеры – видно там трубы провели и заделали. Чистенький унитаз и раковина. Простенько, зато решена моя большая проблема, которая так настойчиво мучила меня весь день, что даже сподвигла на неприятное мытьё параши.

Я рекордно уложился в отведённые пять минут и вылетел под грохот первых закрывающихся дверей. И застал момент, когда вертухайша, давясь от смеха, что-то рассказывала своим коллегам, тыча пальцем в сторону душевой.

– Imur-r-r-roida, – негромко ругнулся я, – Герой дня. Вне всякой конкуренции. Ещё долго эта помывка мне будет аукаться.

– А разве вам на вечер не нужна горячая вода? – преувеличенно заботливо спросила вертухайша.

– А можно?

– Только очень быстро.

Я залил графин кипятком и осторожно понёс в камеру, когда меня нагнал вертухай и сунул мне в руку узенькую полоску бумаги.

– Это что?

Вертухай страдальчески сморщился и подозвал вертухайшу.

– Это подтверждение поступления денег на ваш тюремный счёт.

– От кого?

– Видно у вас с собой были наличные средства. Они теперь переведены на ваш личный счёт. Обязательно запомните указанный здесь номер. Вот он… 7109/2008.

– Конечно, оставались наличные. А что это за номер?

– Это ваш порядковый номер заключённого и год ареста.

– Понятно. И что я с этими деньгами буду делать?

– Завтра будет работать тюремный магазин, и там вы сможете сделать покупки. В месяц можете тратить не более чем 120 евро. Но через неделю Рождество и на декабрь размер расходов увеличен до 240 евро. Большой праздник, – она снова вытянула у меня из пальцев листок и посмотрела, – Но у вас всего 146 евро. Список товаров и цены должны висеть у вас в камере на доске.

Я отнёс и поставил кувшин на стол. Повздыхал, но собрал и вернул назад весь полученный набор юного агитатора. Больше всего жалко было отдавать ножницы. Вертухайша повертела информационный листок в руках, довольно кивнула и захлопнула дверь.