Валерий Красовский - Приглашение к рассуждениям

Амплитуда наших чувств между наслаждением и страданием.

Душевная опустошенность – это запредельная усталость восприятия.

Приятность в физиологическом понимании – пределы полезности, очерченные чувством.

На непредсказуемых поворотах жизни приятное ощущение – не всегда критерий абсолютно безопасного и полезного действа.

Наслаждение – первая фаза увлечения, а отвращение – последняя.

Перепрыгивать с одного наслаждения на другое – то же, что по валунам, округлым и скользким, переходить бурную горную реку.

Наслаждение удерживает, а страдание торопит.

Карабкаясь к вершине наслаждения, можно сорваться в пропасть страдания.

Самое благородное из наслаждений – это радость свершения.

То, что вызывает страдание, если не опасно, то не безвредно.

Жизнь мечется между страданием и удовольствием.

Пострадали, утешились и пошли дальше по кругу.

Страдания – это тесты естественного отбора на способность к выживанию.

Страдание, как жестокий тиран, требует жертв души.

Злодейство стремится к апофеозу страданий.

Самые болезненные страдания причиняют раны самолюбия.

Не превращайте страдания в «черную дыру» жизни, куда могут кануть все силы и способности.

Страсти отличаются от естественных желаний своей бесконтрольностью.

Страсть – вершина чувственного проявления.

Душевные бури не прогнозируются.

Страсти, как шаловливые дети, пока не напроказничают, не утихомирятся.

Жизненные ощущения зависят от накала страсти.

У каждой страсти-императора свои рабы-гладиаторы.

Страсть уравнивает своих подданных – одних приподнимает, других опускает.

Страсть и душевное спокойствие не совместимы, но взаимозаменяемы.

Не забывайте, что подавляя страсти, можно лишиться чувств.

Страсть – это захватчик территорий нашего спокойствия.

Страсть – вес, который в молодости подъемен, а в старости губителен.

Молодых страсть проверяет на прочность, а стариков на присутствие ума.

Страсть, словно стилет, способна поражать, сквозь доспехи нравственности.

Надо быть укротителем, а не жертвой страсти-хищника.

Пагубная страсть подобна гильотине.

Человек без страстей подобен планеру без двигателей.

Страсти в душе человека, словно стихийные бедствия в природе.

Страсть с некоторыми людьми расправляется быстрее, чем они с ней.

Не подчиняйтесь слепо страсти, границ не знающей во власти!

Страсть напоминает экспресс, у которого заблокирован стоп-кран.

Страсть – наслаждение до умопомрачения.

Пороки отличаются необыкновенной живучестью.

Пороки на клич глумливой свободы не опаздывают.

Сокрытые пороки только и ждут горна побудки.

Ветер свободы наполняет чувства вдохновением, словно паруса бригантин, а пороки пробуждает, как инфекцию из вечной мерзлоты.

Разум и сила воли управляют чувствами, пороками и страстями в нашей душе, и не стоит перекладывать эту работу на Бога с дьяволом.

Порочные помыслы компенсируют безделье.

Сладкоголосые зазывалы порочных наслаждений подобны мифическим сиренам, главное – не внимать им.

Если общество не заботится о посевах нравственности, то вскоре их вытесняют сорняки порочных побуждений.

Вдохновители пороков – идеологи зла.

Инстинкты служат сведущему человеку и вредят недальновидному.

Инстинкты повелевают жить, а разум требует жить хорошо.

Инстинкты – указатели на дороге жизни, а разум – опытный проводник.

Жизненные инстинкты опасно отвлекать иллюзиями.