Виктория Ближевская - Спокойных дней не будет. Книга I. Не в этой жизни

– Где ты ходишь! Я почти уснула. – Он с неохотой присел на край кровати, и девушка потянулась к нему обнаженными руками. – Плохо, что ты не отдохнул! Нельзя так мало спать! – Кончиками пальцев она погладила его висок, но тут же забыла о грусти и потерлась щекой о его плечо: – Как здорово, что ты меня дождался! Знаю, я ужасная эгоистка, мне так хотелось разделить праздник с родным человеком. Ведь сегодня было все особенное. И я уже другая. И даже спать не хочется.

Так уставшие дети пытаются ухватить за хвост ускользающий день, и мужчина усмехнулся этому невинному обману.

– От бессонницы помогает многостраничный контракт.

– В топку контракт! Лучше ты побудь со мной подольше.

Заканчивая фразу тихим мурлыканьем, она сползла на подушку и потянула его за собой.

– Что ты творишь, Соня. Отпусти!

Попытка избежать опасной близости вышла неубедительной, и он поморщился от собственного лицемерия. Но, казалось, она не заметила его замешательства, и продолжала ластиться, как кошка.

– Если бы ты знал, как я тебя люблю!

– Я знаю.

Он смущенно покашлял, еще не догадываясь, куда заведет их разговор.

– Нет, не знаешь, – посерьезнев, возразила Соня и заглянула ему в глаза. – Ничего ты не знаешь, Илюша.

Взрослея, она чаще звала его просто по имени. И сейчас в ее спальне, на подушке, пахнущей ее духами, это имя, произнесенное десятки тысяч раз, прозвучало так призывно и пылко, что у него перехватило дыхание.

– Обними меня крепко-крепко, – попросили неосторожные девичьи губы возле его щеки. – Мне так спокойно, когда ты рядом, и никого в целом свете не надо!

Он молча потряс головой, внезапно потеряв способность говорить, и сделал неловкую попытку освободиться, но не смог отвести от себя обнимающих рук. Его глаза с недавних пор стали замечать то, что видеть было рискованно: из неуклюжего подростка она превращалась в обольстительную женщину. И хотя она приходилась ему приемной дочерью и единокровной сестрой, носила его фамилию и отчество и даже иногда по детской привычке называла его папой, это почти ничего не значило душной июньской ночью.

Если бы он мог позволить себе забыть об этом родстве! В мучительно правдоподобных снах, куда она пробиралась вопреки его воле, он жадно ловил каждое ее движение, каждое слово. То, как она поправляет выбившуюся из прически прядь. Или подсмотренным в кино жестом подает ему руку, выходя из машины. Или роняет полотенце перед тем, как прыгнуть в бассейн. Или, не дождавшись его возвращения, засыпает в глубоком кресле в кабинете, подложив под щеку обе ладошки, и он, затаив дыхание, смотрит и все не может насмотреться. А потом уносит ее в спальню по извилистому коридору, и она доверчиво улыбается сквозь сон: «Ты уже пришел, Илюша. Прости, я задремала». Он знает, что надо быть осторожным и внимательным, и представляет, как станет вбирать губами тепло ее кожи, вдыхать запах волос. Как с рассветом проснется рядом, завоевавший, как король, и плененный, как раб.

Наутро, разбуженный истошным звоном будильника, он стирал эти сны, как испарину со лба, и с горечью напоминал себе, что эта девушка – запретный плод, его наказание и погибель.

Коварная Соня, прищурив глаза, придвинулась ближе, словно уловила легкий ветерок его растерянности и сомнений.

– Не торопись, Илюша. Все равно ночь почти закончилась.

«Наконец-то! – возликовал его внутренний искуситель, потирая влажные ладони. – Время пришло! Она станет твоей. Сейчас или никогда! Никто не сможет любить ее больше, никто не позаботится о ней лучше тебя!» Банальности были так бессовестно похожи на правду, что Илья, привыкший в быту и на работе пользоваться штампами, готов был принять их за чистую монету. А ничего не подозревающая Соня удобнее устроилась на его плече.

– Помнишь, я зимой рассказывала тебе о Саше?

«Возьми ее прямо сейчас. Разве не об этом она просит? Никто не узнает, все еще спят».

– Саша? Да-да, Саша. И что с ним?

Он видел неровную стрелку пробора в ее темных волосах и хрупкое плечо с соскользнувшей бретелькой сорочки.

«Она создана для тебя! Ты столько раз представлял, как это случится!» Илья сопротивлялся и отчаянно искал безопасный объект для внимания, но она простодушно овладевала его мыслями, взглядом, ладонью. Он на минуту сосредоточился на стене с семейными портретами напротив кровати, но вскоре, как стрелка компаса, вернулся к округлому бедру под красным шелком.

– Только не сердись, ладно? – Вкрадчивый голос стих, дожидаясь в ответ хотя бы кивка. – Он хотел меня поцеловать. И я ему разрешила. Илюша, это было так странно…