Евгений Панов - Час исповеди. Почти документальные истории

Мнение Елисеева: выслуживается Смушко и вообще лучше дела с ним не иметь – продаст.

Служить ему осталось два месяца. Вроде бы хочет остаться в кадрах, написал рапорт. Ну что ж, репутация хорошая есть, поплавок – есть и охота, главное, есть – что же не служить?

И вдруг – ошеломительная новость. Отказ. Что такое?! Недавно еще с трудом вырывались двухгодичники, мне самому множество советов перед уходом в армию давали, о кознях рассказывали, как стелют мягко, как запугивают, чуть ли не шантажируют… Считалось: армия в двухгодичниках заинтересована сильно. И вот – отказ.

Смушко стал бороться за погоны. Писал. Ездил в в штаб армии. Позвольте, говорил он. Вот только что вышло новое положение: двухгодичникам разрешено до окончания срока присваивать звание старшего лейтенанта. Разве это не стремление поощрить и заинтересовать? Разве не привлекают нас таким образом в кадры? Разве эту политику нужно понимать по-другому? Разве…

Да, да, говорят ему. Но, знаете ли…

Так что же? Я взысканий не имею. Я не пью. У меня поощрения…

Да, да… Но, знаете ли, сейчас есть мнение, что острая нужда в кадрах с высшим образованием проходит. Так что заинтересовать мы хотим главным образом двухгодичников со средним образованием. Борттехников, например. Нет, не подумайте, мы не собираемся оставаться на уровне вчерашнего дня. Специалистов с высшим образованием будет вообще требоваться все больше и больше, но уже сейчас начинают выпускать инженеров высшие военные училища, не считая академий, и в ближайшие годы инженеров будет достаточно. Не хватает техников, техников остро не хватает! Вы знаете, конечно, что для радиста в полку есть одна – одна! – инженерская должность. В вашем полку эту должность занимает человек, заканчивающий заочно институт. И что же вы думаете, после того, как вас оставят в кадрах, у вас будет право занять его место? Вы согласны служить начальником группы? А куда нам девать своих? Тех, полысевших и растолстевших, сорокалетних старших лейтенантов, начальников групп в эскадрильях, кого нехватка должностей сделала неудачниками?

Я согласен остаться на должности техника. Я согласен написать рапорт, что в течение двух лет я не буду претендовать на должность инженера, – шел на уступки Смушко. Видите ли, отвечали ему. В это трудно поверить. Через полгода вы начнете жаловаться, что вас затирают, не дают расти молодому перспективному специалисту. И вы будете правы. Дело в том, что юридически вы будете иметь право потребовать инженерскую должность, не взирая ни на какие рапорты! Существует приказ министра обороны, согласно которому запрещается использовать инженеров на технических должностях. Это положение не распространяется только на двухгодичников. Мы потому и используем вас, инженеров, в качестве техников, заставляем вас выполнять менее квалифицированную работу, что нам остро не хватает техников, исполнителей, обслуживающего персонала! Но когда вы останетесь в кадрах, мы не сможем оставить вас техником. И даже если вы проявите добрую, так сказать, волю, и действительно не будете от нас ничего требовать, нарушение есть нарушение. Комиссия по проверке кадров – и…

Но откровенность штабистов на Смушко не подействовала. Он продолжал настаивать.

Если уж вы так настаиваете, сказали ему, учтите: в течение долгой еще службы серьезную конкуренцию вам будут составлять выпускники академий, потому что у них высшее военное, а у вас только высшее гражданское образование… Но если наши доводы вас все-таки не убеждают, то… хорошо, мы попробуем подобрать вам место. Но знайте: вам придется ждать, не имея твердых гарантий. Гарантий мы дать не можем, а задержать вас приказом на пару месяцев можем. И еще: место будет не в Европейской части СССР и даже не в цивилизованной части Сибири…

Примерно так рассказывал Смушко о своих попытках стать кадровым военным. Но за суть ручаюсь. Ни сибирская глушь, ни Заполярье, ни Дальний Восток ему не подходили, в июле он уволился и уехал к себе в Калугу.

7 сентября 1972 года

Сентябрьское парное, чуть туманное, не холодное и не теплое утро. Вянет листва, и звезды ночью – совсем осенние. Черным-черно, но это еще не тот сентябрь, когда «леденеют зубы».

Грибная лихорадка. Грибов много, много и хороших. Три дня подряд приносил по корзине. Сейчас лес прочесали, потому что в полку три дня ночных полетов.

Долго не мог понять: почему же так не хочется ходить на зарядку? Наконец, понял: ведь физкультура прекрасным утром должна быть удовольствием, радостью. Но приходишь на стадион, и сразу же начинаются построения, перестроения, проверки, команды, рапорта, окрики. В результате все превращается в подобие строевых упражнений. Даже бежать нужно колонной по три.